Лис Арден - Алмаз темной крови. Книга 1. Танцующая судьба

– Гости славного барона, представляю вам Орсона и всю силу его рук!

А затем на подмостках снова появился Арколь. На этот раз его сопровождал Лорка, переодетый в женское платье; он следовал за шутом по пятам, вздыхая и охая. Сделав круг по смене, «девица» обратилась с жалобою к зрителям:

– И угораздило же меня, несчастную, влюбиться в ельфа! Ну что ты будешь делать с эдаким кавалером, и добро бы я ему не ндравилась, так ведь нет, говорит, что мила я ему…

Хэлдар вздрогнул, Геран удивленно глянул на него.

А на сцене тем временем артисты разыгрывали настоящую комедию. В ответ на все улыбки и томные взгляды девицы, Арколь-«ельф» принимал изысканные позы, словно срисованные из придворного трактата о хороших манерах, и начинал воспевать достоинства своей избранницы… Она недвусмысленно подмигивала ему, а он распевал серенады. Она задирала подол чуть ли не до подбородка, демонстрируя полосатые чулки и кружевные панталоны, а он с изысканным подвыванием читал ей стихи. Сидящие за столом эльфы помрачнели и с деланным недоумением переглядывались, Хадор так и вовсе покраснел от негодования, и все порывался встать и вмешаться… Но вот артисты скрылись в кулисах: под конец «ельф» почти что убегал от своей ретивой красавицы, а она, перед тем, как скрыться окончательно, обернулась к зрителям и крикнула, обращаясь явно к Хадору:

– Эй, мастер эльф, может, ты не такой недотепа, а?! Приходи нынче на сеновал, проверим! – и под одобрительный смех публики нырнула под занавес. А уже через несколько секунд оттуда вышла уже другая пара: на этот раз Арколь изображал влюбленного цверга, который отнюдь не утомлял девушку чтением стихов, но стремился без лишних слов уволочь ее в ближайшие кусты… Хэлдар все более поражался незаурядному актерскому мастерству шута – настолько полно перевоплощался он в своего персонажа, доводя до зудящей оскомины самые характерные его черты. Ему не было нужды прибегать к сложному гриму или каждый раз переодеваться: он изменялся с а м – и этого было довольно.

А на сцене бедная девушка не знала, как ей отбиться от чересчур назойливого кавалера Она то принималась просить его спеть любовную песню, то предлагала полюбоваться на восходящую луну, то требовала стихов в свою честь… Влюбленный же цверг в ответ на все ее инсинуации не мог связать и двух слов, мялся, мямлил и поминутно распускал руки … получал оплеухи и, под подбадривающие крики зрителей, снова лез на приступ. В конце концов, девушка посулила ему немалую трепку и принялась кричать караул. Цверг ие дожидаясь, пока сбежится вся ее мужская родия, дал тягу во все лопатки, не забыв напоследок пригласить ее выйти ночью в сад…

Вдоволь, от души насмеявшиеся гости все еще хлопали актерам, когда на сцепе снова появился Лиусс.

– Самые лучшие номера обычно приберегают напоследок, не так ли, досточтимые гости? Но для вас мы не станем скупиться. Вскоре вы увидите то, ради чего многие из вас переезжают из города в город, удостаивают своим посещением ярмарки… – тут он мельком, почти незаметно (но не для эльфа…) глянул на Герана.

– У Детей Лимпэнг-Танга еще найдется, чем удивить вас, наша особая программа закончится не скоро. Однако мы не будем испытывать ваше терпение. Высокочтимые гости, после небольшого антракта для вас будет танцевать Амариллис!

И, поклонившись, фокусник скрылся за кулисами.

– Геран?

– Ни слова, Хэлдар, ни слова, пока ты сам не увидишь этого. Пойдем, выйдем на балкон, здесь уже становится слишком душно, – и он потянул вниз расшитый ворот камзола.

Они встали и, раскланиваясь с другими прохаживающимися по залу гостями, прошли к высоким, распахнутым в ночной сад дверям. Нельзя сказать, чтобы барон уделял саду особое внимание, он почти не вмешивался во внутренние дела цветов и деревьев и не навязывал им посредством ретивого садовника свое представление о естественной красоте; возможно, именно поэтому сад и был так хорош, что даже эльфы одобряли его. Хэлдар и Геран прошли немного по едва заметной тропке вглубь и остановились под огромной, цветущей липой; они поздоровались с деревом, на мгновение прижавшись лбом к прохладной коре, и заговорили.

– Ты вовсе не должен мне что-то объяснять, Геран. Если только не хочешь рассказать сам.

– Не знаю… боюсь, ты неверно истолкуешь мои слова.

– Несказанные слова толковать еще труднее. Мы как-никак друзья, или ты забыл об этом в столице?

– Нет, не забыл. Да и рассказывать вроде не о чем. Мне действительно небезразличен этот театр и эта девушка… Амариллис. Я увидел ее на коронационных праздниках, в Арзахеле, она танцевала во дворце… Это невозможно описать словами, Хэлдар, нужно было видеть, как избалованные столичные зрители, более чем пресыщенные, сидели, разинув рот. А я, как и полагается утонченному «ельфу», затосковал, и думал только о том, какое это счастье – любить, просто и только – любить…