Карина Сарсенова - Хранители пути 2. Сердце ангела

Вслед за этим пониманием пришла непреложная уверенность в своих действиях.

Здесь и сейчас он был средоточием невероятного количества высококачественной духовной энергии. А подобно всякой силе, она стремилась захватить как можно больше сопредельных с ней территорий. Он должен был превратить в самого себя всё, что его окружало, что не являлось им. И чем явственнее было отличие между его душой и перекликающейся с ней действительностью, тем более мощной становилась потребность этой силы.

Потребность в Высшем Бытии.

Полностью слившись с самим собой в чертогах своей божественной сути, он позволил ей вести себя и дальше. И хотя и пребывал в её эпицентре, был ошеломлён силой собственного потенциала.

Раскрытие духовного сердца произошло внезапно, как в условиях любой войны и подобает происходить всему действительно важному. Да, Амадео Знал, что важнейшие этапы эволюции преодолеваются в весьма жёстких условиях.

А что может быть жёстче прямой схватки с дьяволом, происходящей к тому же на его территории?

То, что наверняка стоило бы жизни любому ангелу, стало выигрышной диспозицией для Амадео. Потому что, только пребывая в сердцевине владений Тьмы, можно было нанести удар по истоку её небытийного бытия.

Зло яростно сопротивлялось, вгрызаясь чёрными щупальцами множества разрушительных импульсов в пульсирующее в нём сияние. Крохотная капля белоснежного света, душа Амадео, отвечала на эти мерзкие прикосновения нарастающим сиянием. И наконец резонанс между двумя сторонами бытия достиг апогея.

Небытие света сжималось вокруг ангела, стремясь добраться до самой его сердцевины и поглотить. Сожрать без остатка. Сделать этот надоедливый и страшно дискомфортный источник добра своей сутью. Своей территорией. Своей добычей. Превратить его в бытие Тьмы.

Амадео тоже хотел только одного – жить. Жить Светом. Быть Светом. Пребывать везде и быть всем. Быть Творцом. Его отражением и Его властью. Его силой и Его намерением. И быть собой.

И как только он, прочувствовав всю беспощадность сдавившего его беспросветного мрака, чётко и ясно осознал своё собственное намерение, тут же стал его воплощением. И Тьма вокруг тоже стала им. Ровно за тот срок, в какой укладывается один удар новорождённого человеческого сердца. Впервые за миллионы лет Амадео умер и снова родился.

В абсолютной Тьме.

Белоснежное сияние с переливами тёплого золота заполняло всё. Всё пространство, какое был способен воспринять Амадео. Неописуемый покой волнами голубоватой благодати исходил словно со всех сторон одновременно – это духовное сердце ангела пульсировало и жило.

Амадео, находясь в центре себя самого, мог с удивительной лёгкостью наблюдать себя же со стороны. Знание приходило к нему непрерывным потоком. Он Знал, что сейчас перейдёт на новую, одну из высших эволюционную ступень. Сейчас он трансформирует поглощённую энергию Тьмы в абсолютный Свет. Сейчас он действительно станет Творцом. И познает Его вечное созидающее блаженство.

И он действительно стал Им. Почти стал. Продержался в божественном состоянии одно мгновение…

Почти преодолел свою ограниченность…

Почти…

Но полноценная трансформация в Создателя, которая заполнила бы окружающую его бездну безвременья, всё не приходила. Его бытие, его раскрывшееся сердце продолжало пульсировать, откликаясь на поступающие в него вибрации Знания. Но постепенно их поток, такой широкий и полноводный вначале, стал мельчать и слабеть. Замедляющиеся вместе с ним ритмы высшего бытия угасали, растворяясь в проступающих на них тенях. А затем из них же появилось оно.

Лицо его заклятого врага.

И его смертоносная ухмылка.

Рождаться в умирающем теле – задача крайне неприятная. Ощутив свою душу вновь закованной в границы человеческой плоти, Амадео всё понял.

И тут же принял.

Сколько лет прошло с момента его последнего воплощения на Земле! В общем-то не так уж много. Но отчего же тогда это новое воплощение произошло значительно позже предыдущего? Его возвращают в условия когда-то прожитой на Земле жизни? Но почему именно в те условия и в ту жизнь?

Он чувствовал упругое сопротивление земного потока реки времени. Значит, он вернулся туда, где всё можно начать сначала. А разве возможность начать сначала не олицетворяет собой истинное рождение? Пусть даже и ценой собственной физической смерти.

Проживать момент отделения души от тела он не любил никогда.