Сергей Самаров - След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян

– Вы здесь подождите. Я посмотрю… – и показал своим шестом на утес, куда намеревался, видимо, подняться сбоку.

– Как, ты не отстал от нас? – удивился князь-посадник, рассматривая проводника, который даже не запыхался, хотя слегка запыхались даже лошади. Гостомысл видел, как Казце быстро спускался по склону берега, но там было понятно, там он мог с лошадью в скорости поспорить. Но не на ровном же месте…

– А он, княже, за хвост моего коня ухватился, – объяснил сотник Русалко. – И как на санях доехал. Молодец, соображает…

Красивый игреневый [33] Игреневая масть лошади – вороной или гнедой конь с белой длинной гривой и белым хвостом, часто имел на ногах длинный волосяной покров тоже белого цвета – сапожки. Позже к игреневой масти стали относить и лошадей со светло-серыми гривой и хвостом. конь под сотником Русалко был из тех, что были привезены из Вагрии – трофейный, захваченный словенами в бою у франков. Сильный и высокий, с необычайно длинными гривой и хвостом. Гостомысл видел, что франкские рыцари любят таких коней. Они не слишком быстры, зато выносливы и сильны, и без натуги носят тяжелых франков, закованных в доспехи. Сами франки, слышал Гостомысл от князя Бравлина, называли этих коней фризами [34] Фризы – порода лошадей, выведенная на территории современной Голландии в средние века специально для того, чтобы эти лошади носили тяжелых рыцарей. Отличались длинными кудрявыми гривами и хвостами до земли. Чаще всего фризы были вороной (черной) масти. И лишь изредка встречались игреневые, которые особо ценились. Цена такого рыцарского коня равнялась цене двух средней величины деревень вместе со смердами и землей. Столько же стоил и полный комплект рыцарских доспехов. . На коня сотника Русалко всегда обращали внимание. И в Новгороде, и в Русе. Но вот оказалось, что необыкновенно длинный хвост благородного животного может оказаться не только предметом красоты, но и весьма полезным вспомогательным средством передвижения.

Новгородцы остались перед поворотом, а их проводник, сняв лыжи, стал взбираться на высокий крутой берег. А, взобравшись, как было видно снизу, сразу лег в снег. Но лыжи свои Казце из рук не выпустил. При подъеме он опирался на них. А вскоре, уже успев нацепить лыжи на ноги, спрыгнул с обрыва, и сразу начал спуск. Но этот склон был настолько крут, что скорость оказалась чрезвычайно высокой. И проводник не сумел остановиться рядом с отрядом всадников, а проехал далеко дальше в сторону середины реки. Русалко пришлось пустить коня вскачь, чтобы догнать Казце, и всем продемонстрировать еще раз способ передвижения ловкого меря…

– Что там? – спросил Гостомысл, едва проводник оказался рядом.

– Горит все…

– Булгары?

– Не знаю. Далеко. Около трех сотен конников, как мне показалось. Но шапки, кажется, с лисьими хвостами. Такие булгары носят. Людей к веревке привязали, к реке ведут. Но что-то мне не все понятно в этом.

– Что не понятно?

– Обычно булгары забирают на продажу женщин и детей. Мужчин убивают. Здесь, смотрю, больше мужчин ведут. Эти, связанные, уже ближе ко мне тянутся. Их я рассмотрел. Женщин мало, детей вообще не видно. Но я тоже долго не разглядывал. Любоваться нечем. К вам поспешил. Может, детей с женщинами отдельно повели? Не знаю.

– А чем местные мужчины занимаются? Как у вас, тоже рыбу ловят?

– Нет. Здесь место не рыбное. Река с гнилью. Мужики больше лес рубят. И строят. Плотники. Дома рубят. Хотя и рыбаки тоже есть. Плотников кормить надо. Вот и ловят. Река на пропитание наловить разрешает. Но не на продажу.

– Почти понятно. Кому-то плотники понадобились. Заказ… Бобрыня!

Как всегда бывало, когда требовалось действовать, Гостомысл соображал и говорил быстро, сразу отдавая выверенные приказы.

– Я здесь.

– Возьми свою полусотню, устрой разгон, выскочи из-за утеса, чтобы они тебя заметили, и притормози. Испугайся, и в бега подайся. Замани их сюда…

– Их три сотни… – предупредил Казце. – Не справимся.

– Русалко, расставляй стрельцов. Ближе к берегу. Под обрыв. Надо людей от неволи спасать. Будь их хоть пять сотен. Русалко справится!

Последние слова Гостомысла уже были адресованы проводнику, который выразил сомнение в способности новгородцев устоять против в два раза более сильного противника.

– Ведмедя, княже? Кулаком? – спросил Казце.

– Ведмедя! Кулаком! – подтвердил Гостомысл.

Русалко уже выстраивал свою сотню пятью рядами под утесом. В каждый ряд встало по два десятка конных стрельцов. У каждого в руке было зажато по три стрелы. Видимо, сотник посчитал, что этого должно хватить, и дал такую команду. Князь-посадник в командование стрельцами не вмешивался. Русалко свое дело сам знал хорошо, и даже лучше князя умел расставить своих стрельцов, зная кто и на что способен.