Юлия Чернявская - На тонком лезвии клинка

Итак, что у нас в плюсах? Собственно, как я уже и говорила, я жива, цела и невредима, руки-ноги на месте, внутри все тоже цело и на месте, словно две бригады хирургов и не колдовали, собирая внутренности по кусочкам. Можно ходить, бегать, прыгать, выйти замуж и родить детей. Впрочем, замуж и дети – перспектива весьма отдаленная, но здесь я это могу. Дома бы оставалась прикованным к коляске инвалидом, не способным даже обед приготовить. А вместо детей – дом инвалидов, когда у родителей сил бы не осталось, а скорее пока сама бы не решила съехать, чтобы им легче было. В общем, жизнь взаперти, перед экраном компьютера.

Второе, что уже названо – я попала к людям. Более того, понимаю их язык. Значит, при необходимости можно выучиться читать-писать. Чай не маленький ребенок, который принципов не понимает. А если у себя дома я два языка знала, может оказаться, что и тут то же самое. Ну да это мечты. Может тут и вовсе один язык на всех. Так что это мелочи. Главное, у людей нахожусь, а не у каких-нибудь чудищ. Зачем я им – другой вопрос, ну да утром все расскажут.

Дальше, все оказалось не так плохо, как могло быть. Есть тут и канализация, и водопровод, хотя его не видела. Судя по всему, в замке люди чистоплотные. И рыцарь этот не воняет, и служанка приходила в чистом платье. Тоже радостные новости. Размываться тут не дадут, но не страшно, чай не дома, где можно часа два мокнуть, пока мама не придет вытаскивать за уши. Вроде как река рядом есть, можно там в жару замокать на пару-тройку часиков. Заодно форму не потеряю. А то как учебники почитаешь, так страшно становится. И помои на улицу, и мылись в тазиках в честь больших праздников, если вообще мылись. Типа от грязи еще никто не умирал. Ну да, ну да, рассказывайте. Городами вымирали сразу. Чума, холера, оспа прочие эпидемии да в их санитарных условиях, вот вам и десятая часть выживших, из которых девятая вовремя сбежала из города.

В общем, как ни крути, будущее у меня тут есть. Ну, если только меня в гарем какой не решат отправить, или скормить кому в жертву. В противном случае буду отбиваться. А дома меня что ждало? Да ничего хорошего. Компьютер, прогулки на балконе. Лифт три дня в месяц работает, так что сильно меня туда-сюда не потаскают. Добавляем жалостливые взгляды родителей, редкие визиты друзей, да и те через полгода прекратятся. Осознание собственной никчемности. Нет, я не спорю, можно было бы хоть в плаванье податься, хоть еще во что, куда взяли бы. Но это при условии, что можно. А, судя по тем обрывкам, что я слышала, у меня и внутри все хреново было, не только ноги и рука. Так что Наташенька, сидим в этом мире, радуемся и не дергаемся без приказов.

Маму и папу жалко, но они сильные. Пусть не сразу, но через пару лет они еще одного ребенка заведут. А, может, и не одного. И им и мне так лучше. Они ведь тоже все понимали. Я бы не смогла без спорта, а они чувствовали себя виноватыми за то, что должна сидеть в четырех стенах. Еще неизвестно, чем бы все закончилось. Да и слишком тяжело мне было. И больно. Я боец, но всему есть предел. Две операции позади, а сколько еще должно было быть? Вроде три минимум, только на ребрах. И на ногах, вроде бы. Нет, лучше уж так. Простите меня, мама, папа, но я свой выбор сделала.

Вот сейчас поем, потом лягу, наревусь в подушку, а с завтрашнего дня начну новую жизнь. Поем, я сказала. Пока не съем весь творог, никакой истерики. И вообще, вот еще один плюс – продукты натуральные, а не то, что у нас в магазинах: молоко цельное, молоко сухое, молоко обезжиренное. Тут молоко парное и все. Если творог или сметана, то из молока, если котлеты, то точно из мяса, если хлеб, то без всяких разрыхлителей. Про усилители вкуса, ароматизаторы и красители тоже еще никто не слышал. Так что кушаем, пока не покрылось пылью и в постельку.

Ричард остановился около двери комнаты, где предстояло жить девушке, и прислушался. Вроде тихо. Нет, что-то все-таки там происходит. Но, судя по звукам, то ли тихо сама с собой разговаривает, то ли так же тихо плачет. Раз так, хорошо. Если бы громила комнату, или была полная тишина, пришлось бы вмешиваться, светить тайный ход. А раз все в меру спокойно, значит все в пределах допустимого. Пусть поплачет, смирится со своей участью, а утром будет серьезный разговор. Остается надеяться, что она адекватно отреагирует на его предложение. Не хотелось бы, чтобы боги ошиблись.

Решив, что ситуация не требует его вмешательства, рыцарь отправился проверять караулы. А после и самому надо ложиться. Время позднее. Завтра придется рано вставать, чтобы успеть сделать все запланированное. Предупредив караульных, чтобы его подняли на рассвете, мужчина отправился в свою комнату. Надо будет поговорить с сенешалем, чтобы тот переселил его куда-нибудь поближе к девушке. В том, что за ней придется присматривать, мужчина не сомневался. Слишком хорошо он знал обитателей замка.