Дмитрий Сон - Небесная Рози

Когда кожа Яана коснулась холодного и мокрого воздуха, он уже совсем потерял свой голос, но по-прежнему продолжал, падая вниз, орать с выпученными, как у карася, глазами и трепыхающимися в разные стороны конечностями. И даже после того как какой-то пояс на нём натянулся и словно невидимая рука самого Господа его мягко остановила и потянула вверх, Яан по-прежнему продолжал рвать свои бедные голосовые связки.

Он немощно подлетел вверх метров на сорок и так же немощно снова стал падать вниз, молясь небу и звёздам, чтобы та сила, которая не дала ему продолжать падать в бездну, спасла его и в этот раз. И теперь лямки на его пояснице напряглись и продолжали всё крепче впиваться в его пояс и пах, а затем неведомая сила снова Яана вытолкнула вверх, но уже метров на двадцать всего. Потом на десять, на четвёртый раз Яан лишь едва колыхнулся и так и повис один, качаемый на ветру среди белого холодного небесного тумана. Закрыл ладонями своё лицо и громко разрыдался. Так громко и навзрыд, как не признается ни один в мире мужчина, что способен так горько плакать.

Спустя минут десять или двадцать среди белых облаков в месте, лишённом всех звуков мира, кроме редкого завывания ветра, время текло совсем иначе, чем на берегу, Яан прекратил лить свои слёзы и полностью расслабился. Теперь даже в каком-то смысле он стал получать некое удовольствие от своего полёта. Как собака, которая вытаскивает голову в окно машины на скорости. Мирно висел себе на страховочном поясе, свисая, словно паучок на паутине, и оглядывался по сторонам.

Когда Яану это чувство свободы и полёта надоело, а спина от неудобного положения начала затекать, он решил, что надо лезть обратно на корабль.

Лезть по резиновому тросу пяти сантиметров в диаметре со скрученными узлами через каждые полметра оказалось легче пареной репы, и Яан с неожиданностью для себя стал быстро сокращать дистанцию между своим первоначальным положением и конечным.

Вот только его первичный запал быстро потух, руки стали забиваться и тяжелеть, а сколько ещё ползти вверх из-за белого, как молоко тумана, он не знал. Однако трос когда-то должен был кончиться, и это помогало ему ползти и ползти вверх, несмотря на усталость и боль пальцев рук.

Наконец сверху появилось сперва серое пятно, а затем, по мере того как он взбирался вверх, это пятно всё темнело и темнело, пока он не коснулся коричневого деревянного корпуса судна и не оставил на нём свой потный след.

В днище корпуса судна «Небесная Рози» располагалась дыра длиной в два метра и шириной в сорок сантиметров по всей её длине. Вот туда с большим трудом, уже совершенно замёрзший и обессилевший, влез небоход третьего ранга Яан за то, что по возвращению из города напал на другого, не менее ответственного небохода, несущего вахту. Внутри эта дыра в корпусе была небольшая. Её высота была около полуметра, а от небесного люка по обе стороны были безопасные зоны ещё по тридцать сантиметров. Так что, как бы ты в ней ни лежал, часть тебя самого всегда будет свисать над бездной, и для того чтобы хоть как-то там удержаться внутри, приходилось с одной стороны выбрасывать руку и ногу на другую тридцатисантиметровую зону комфорта. Сесть было невозможно, и когда одна сторона затекала, приходилось перескакивать с одной стороны на другую и всё время держаться как лягушке, всеми конечностями в разные стороны. Так что пока ты бодрствуешь, тебе ничего не угрожает, но как только твои глаза закроются и страх перед бездной больше не пересилит сон, ты обязательно свалишься в небесный люк, и тогда молись всем богам, чтобы команда прицепила к твоей тощей заднице спасательный торс.

Удивительно, какими комфортными условиями может показаться эта дыра в днище судна, после того как какое-то время поболтаешься как маятник над бездной. Яан даже закрыл глаза от удовольствия, как только боком прижался к правой стенке его карцера. Конечно, удовольствие было лишь отчасти, а по большей части это была просто радость тому, что он всё же сумел добраться до верха, и тому, что команда, несмотря на его проступок, его застраховала.

Вчерашний день помнился ему с большим трудом и с пробелами в памяти. Конечно, он помнил свою Рози и то, как бежал на судно, но вот за что он оказался в небесной яме, он не помнил. Помнил только то, что на него напал какой-то новенький сопляк у трапа. Или он на него…

А под ним тихо скользила белоснежная воздушная гладь. Глядя на неё, Яан улетел в своих мыслях, они тихо и безмятежно скользили. Даже хотелось спрыгнуть вниз, в эту пушистую дымку. Кажется, что можно вот так прыгнуть спиной вниз и тебя поглотит самый мягкий в мире матрас. И тут же ему захотелось и прилечь поудобнее да и позу поменять, руки и ноги как-то сразу затекли.