Лев Егоров - Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом

– Только через мой искалеченный труп, – сквозь зубы прошипел као и кулаки его сжались.

– Ну что ж, будь по – твоему, – на морде дао Вальттери появилось некое подобие ухмылки. Кажется, вождь Черных ждал именно такого расклада. Он снял с себя все регалии и спрыгнул на арену, – Уладим это, как велит наш обычай. Никакого оружия и выживает только один.

Као тоже снял с себя накидку, манжеты и затянул потуже кушак.

– Ояярви, что ты делаешь? – воскликнула его жена, Йоухки. – Он же убьет тебя! Ты не должен приносить себя в жертву, ради каких-то людей. У тебя семья, у тебя дети, ты не можешь вот так просто лишить их отца. Умоляю тебя, одумайся, одумайся, пока не поздно. Зазря себя погубишь!

– Значит, такова судьба, – тихо произнес Ояярви, после чего обнял жену и детей и спустился на арену к Вальтери.

Вальттери был в полтора раза выше его и вдвое шире. И, разумеется, был намного сильнее Ояярви физически. Зато тот был быстрее и проворнее грузного полуволка, на что, собственно, и рассчитывал. Первым делом, Ояярви бросился с разбегу в ноги Вальттери, стараясь сбить его наземь, но дао прямо на лету поймал его и что было силы, швырнул через себя. Немало ошарашенный Ояярви не заметил, как Вальттери подошел сзади, схватил его за хвост и лапу, и швырнул на трибуну для вождей, где они только что сидели. Проломив собой ограждение, као чуть не застрял в нем, но свалился на землю, оставив после себя приличную пробоину. Жена и дети не могли смотреть на это. Они сидели, закрыв глаза ладонями и дрожа от страха. Могучий дао подошел к лежащему као, схватил и поднял его над головой, а затем что было силы обрушил на колено. Все собравшиеся думали, что после такого уже не встать, но проходит десяток ударов сердца, а затем еще один, и ухмылка с морды Вальттери, который уже думал, что с Ояярви покончено, начала сползать.

Вождь клана Серого Лиса отличался кошачьей живучестью, несмотря на то, что его предки принадлежали семейству псовых. И в тот момент, когда Вальттери, уже празднуя победу, собрался его прикончить, као Ояярви быстро поднялся. Он все время был в сознании, и копил силы для дальнейшего боя. Но нельзя сказать, что это далось ему легко. Поврежденная спина сильно болела и као заметно хромал. Вальттери начал приходить в бешенство. Этот спектакль с танцами начал ему сильно надоедать. Он решил одним махом покончить с Ояярви. Быстро, красиво и кроваво.

Вальтерри побежал навстречу Ояярви, намереваясь насадить его на колья на глазах у его семьи и обоих племен. Он уже представлял себе окровавленный кол, торчащий у као из груди, но в последний миг, когда от Ояярви его отделяло два шага, Ояярви с силой оттолкнувшись от земли, бросился под ноги дао, и тот, споткнувшись, налетел прямо на кол, на который собирался насадить соперника. Пронзенный Вальттери зарычал, но рык очень скоро превратился в булькающий хрип, а затем стих. Дао Вальттери, бывший вождь клана Сынов Черного Волка, обвис на колу.

С трибун Сынов Лиса обрушились овации. Их вождь только что доказал, что он воистину первый в клане. Йоухки лила слезы счастья, а дети с визгом восторга прыгали по всей трибуне. Сторона Сынов Волка хранила угрюмое молчание. Хоть Вальттери и не был хорошим предводителем, но он как – никак он был вождем. Теперь, до избрания нового в племени будет твориться анархия безвластия, а вождя найдут нескоро. У Вальттери не было семьи. Он всю свою жизнь посвятил воинскому искусству. Но как воин ли он умер – спорный вопрос.

***

Йорвин лежал на койке из черного дуба на соломенном матрасе в лечилище Яаскелайнена. Когда Он очнулся, его перекладывали с телеги на койку трое морферимок – лекарок. Койка была ему мала, но жаловаться он не стал. Сиртама очнулся чуть позднее, и поняв, что бой закончился, и что их отпустят, как только они встанут на ноги, улегся спать дальше. Сиртама лежал на такой же койке справа от Йорвина и тихонько посапывал. Наступила ночь, но Йорвин не спал. Он смотрел в потолок и думал, сколько еще людей видели этот чудо – город? Пожалуй, таких «счастливцев» можно пересчитать по пальцам… одной руки.

В палате они были одни. Морферимы, с которыми они бились утром, лежали в соседней палате, откуда доносился негромкий гомон. Вдруг, дверь в палату открылась, и вошел као Ояярви. Он шел, прихрамывая, держа в правой руке трость, а левая была на перевязи. Еще перевязана была травмированная спина, оттого он и хромал. Йорвин резко повернул голову в его сторону. Светильник осветил его лицо. Под левым глазом виднелся синяк, на подбородке ссадина, на лбу две глубокие рваные раны. У Йорвина также было перевязано вывихнутое предплечье.