Екатерина Флат: Его тьма

И в тот же миг Ивор подхватил меня на руки и резко взмыл вверх.

– Что ты делаешь?! – в панике закричала я, пытаясь его оттолкнуть.

Вершина башни с оставшимся на ней Клеоном стремительно уменьшалась, оставаясь далеко внизу. Через доли секунды уже весь остров был как на ладони.

– Отпусти меня немедленно! – меня даже не заботило, что мы сейчас находимся на неимоверной высоте.

Ивор молчал. Я колотила его кулаками по плечам, но он упорно не разжимал объятий. В отчаянии я схватила ножны на своем поясе и на мгновение онемела. Кинжала не было.

– Клеон! Не надо! – закричала я изо всех сил, искренне надеясь, что каким-то чудом он меня услышит. – Прошу тебя! Нет!

Голос сорвался из-за душивших слез. Плача навзрыд, я взмолилась:

– Ивор! Останови его! Ты ведь можешь!

Он отвел глаза и лишь крепче прижал меня к себе.

Бессильно рыдая, я смотрела, как далеко внизу самый большой из островов стремительно уменьшался. Вдруг в самом центре его разорвалась ослепительно яркая изумрудная вспышка, и страшный, нечеловеческой силы крик прорезал тишину. Словно безграничная ярость и предсмертная агония смешались в последнем бессловесном проклятии умирающего божества. И жадное море разом поглотило всю россыпь островов.

Я закрыла глаза.

Все верно…

Магия после смерти человека всегда возвращалась в Сердце. И только убив себя, Клеон мог заточить в кристалл разум и силу мятежного бога. Они с Ивором об этом знали, но ничего мне не сказали. А я ведь и вправду верила, что непременно найдется какой-то другой выход…

Клеон мог умереть в той пещере, но из-за меня еще целый день терпел невыносимую боль…

Я ненавидела себя.

Но еще больше я ненавидела Ивора.

– Авиона, хватит упрямиться, – Целитель был неумолим. – Выпей.

Уже третий день мы держали обратный путь к Ристену, и все это время Одвар норовил напоить меня какими-то лекарственными настойками. Да только, увы, лечебные зелья от боли в душе совсем не помогали.

Каким-то чудом «Бродяга» еще держался на плаву после разразившейся здесь битвы Дош и Иоса. Но плыть уже бы не смог, несмотря на все мастерство Аргуна. По словам Одвара, корабль двигался только благодаря магии Ивора.

Самого Ивора я все это время не видела. Я из своей каюты не выходила, а Одвар по моей же просьбе никого ко мне не пускал, пространно заливая про «тяжелое состояние больной», «полный покой» и «необходимость тишины». Если бы еще не заставлял есть заботливо приготовленные Валесией яства и пить лекарственные зелья, то вообще цены бы ему не было.

Смерть Клеона очень сильно подкосила меня. Я просто сама не отдавала себя отчета, насколько он был мне дорог. Удушающее чувство потери жгло внутри нестерпимым пламенем. Я не могла отделаться от мыслей о том, как бы все сложилось, если бы Ивор так и не появился в моей жизни.

Все-таки любовь – странное чувство. Благодаря ее силе Клеон смог взять верх над мятежным богом и остаться самим собой. И вот ведь, злая ирония судьбы, потрясенная его смертью я неожиданно для самой себя справилась с навязанным Иосом чувством. Но это не принесло мне радости, вызвало лишь горькую усмешку.

А еще я теперь каждую ночь видела сон. Один и тот же. Уже знакомый недвижный лес с замершим костром. Вот только Клеона и зловещего зеленого тумана там больше не было. И мне безумно хотелось остаться, но каждый раз появлялся Ивор и уводил из этой безмятежной вечности. Я тут же просыпалась и потом весь день с нетерпением ждала ночи, надеясь, что на этот раз точно не проснусь…

– Как дети малые, право слово, – ворчал Одвар, смешивая в кружке истолченные сушеные травы с горячей водой. – Долго это еще будет продолжаться?

– «Это» – это что? – равнодушно поинтересовалась я.

– Да просто сил моих больше нет смотреть! – от переизбытка эмоций он едва не вылил приготовленное зелье на мое одеяло. – Ты лежишь тут, предаешься унынию и чувству вины, а Ивор ходит мрачный как туча и только что не рычит на всех. Авиона, ты мне это прекращай. Самобичеванием ты Клеона не вернешь, а только окончательно изведешь и себя, и Ивора. Ты этого хочешь добиться?

– Тебе не понять, – я покачала головой. – Если бы не я, Клеон был бы жив. Если бы не Ивор, то вдобавок и счастлив. Как настоящий Страж, он выполнял свой долг до конца, заранее зная об исходе. И вот скажи мне, Одвар, имею ли я право жить после этого? – я откинулась на подушки и закрыла глаза.

– Раз ты осталась жива, то имеешь. Богам виднее, кому и когда умирать.