Олег Ткач - Смертельный Дар. Безумства Королей

Да, это был дом в западных Кварталах, понял Сенж по первому взгляду. Хоть с этим мальчишки не обманули его. Было странным видеть темную улицу и чернеющие силуэты соседних домов, освещенные только скупым светом луны. Обычно ночью на улицах зажигали специальные факелы в держаках, закрепленных на стенах домов. Конечно, в Кварталах Бедняков их было мало. Не то, что в центральной части города, где они висели через каждые десять шагов. А уж про заборы и фасады богатых домов, рядом с которыми и самой глубокой ночью было светло, почти как днем, и вспоминать не стоило. Но все же и на улочках бедной части Диссы освещение было. Сейчас же за окнами было слишком темно. Над крышами домов уже угадывался слабый рассвет, до которого было еще около двух часов.

Сенж еще раз пробежался взглядом по силуэтам соседних домов. При свете он бы наверняка сумел понять, где именно находится, но в темноте все ближайшие здания казались безликими и одинаковыми.

Что-то привлекло внимание курсора, какое-то странное черное пятно проскользнуло у соседнего дома. Мицу пригляделся лучше, но не смог как следует рассмотреть его. Тут же следом проскочило еще одно, а потом еще и еще. Раздался жуткий вой, к которому сразу присоединились несколько десятков таких же голосов. Сенж отскочил от окна. Он не верил своим глазам и ушам, но понимал, что увиденное и услышанное им происходило на самом деле.

– Демоны… – выдохнул изумленный курсор и медленно, на ощупь, пошел вслед за мальчишками, стараясь при этом не шуметь. Он окончательно запутался в своих рассуждениях. Жаль, рядом не было Тилиуса, он был мастак в этом деле. Но одно было ясно точно: на улице почему-то бегали непонятные твари, а значит, выходить туда пока определенно не стоило. А еще у Сенжа было маленькое подозрение, скорее, даже предчувствие, что ко всей этой дархумовой хрени он имел самое непосредственное отношение.

– Сопляки безмозглые! – беззлобно ругнулся курсор, осторожно нащупывая руками проход. – Все забавляются! Не могли сразу нормально сказать!

– Я повторяю вам, ваше святейшество, вам надлежит отложить наступление, – терпеливо повторил мужчина, сидящий в глубоком кресле. В одной руке он держал бокал вина, к которому так и не притронулся с начала разговора, пальцы второй руки беззвучно барабанили по резному подлокотнику. – Поверьте мне, это временная мера. Я настаиваю на этом, потому что обстоятельства сильно изменились.

«Интересно, – подумал Кламион, – если бы нас не разделяли зеркала и огромное расстояние, был бы этот выродок-мэйр так же терпелив, или уже вцепился бы мне в горло?» Он был уверен, что мэйр бы не вытерпел. Тем не менее, стоило отдать его собеседнику должное, держался он пока великолепно. Кламион, отлично разбирающийся в тонких эмоциях и жестах, читал дор-мэйра, словно книгу. Но чем больше открывалось ему истинных чувств союзника, тем больше беспокойство закрадывалось в его сознание. Фэндал не договаривал слишком много, при этом он старался тянуть время. Но для чего?

– Вы нас предаете! Предаете наши договоренности! – в напускном бешенстве вскричал верховный епископ и даже слегка стукнул по столу, за которым сидел. – Как вы смеете просить о задержке?!

Он заметил, как в глазах мэйра вспыхнула на мгновение искра ярости, когда прозвучало слово «просить». Вспыхнула и погасла, уступив место смирению.

«Вот же глупый гордец, – усмехнулся про себя епископ, – вынужден просить об услуге, которая может стоить нам успеха всей войны, но хочет сохранить свое лицо. Просит слишком многого, но не хочет унижаться».

– Я не предаю, а вношу легкие изменения в наши договоренности, ваше святейшество. Я понимаю ваше желание начать наступление, понимаю, чем это продиктовано. Но прошу вас повременить… – Фэндал сделал паузу. Пальцы нервно сжали подлокотник. – Еще неделю! Солх, в моем лице, отказывается вмешиваться в войну раньше, чем через неделю! Если вы соблаговолите выслушать мои доводы, я их с радостью озвучу.

«О, великий Ваал! – Кламион с трудом удержался от брани. – Неделя!» Да за это время его армия может уничтожить сама себя! Бестолковый мэйр! Мог выпросить день, ну максимум два! Но неделя?! Как у него вообще хватило наглости вымаливать такое? Это было бы самоубийством. Да что там думать, Кламиона растерзали бы в клочья на месте, несмотря на титулы и былые заслуги, прямо на синклите глав Церкви, повтори он просьбу мэйра вслух. Подумать только – неделя! Здравый смысл все же подавил эмоции. Нужно было выслушать мэйра до конца. Конечно, он не смог бы сказать того, что позволило бы Кламиону пойти на столь длительную отсрочку нападения, но все же.