Александр Пасацкий - За гранью реальности - Охотник и Мелазиум

Он никогда не был здесь раньше, однако ничуть не растерялся, молча сел на стул у стены, молча сложил руки на коленях. Из-за стола на него уставились два мутных глаза. Если смотреть на внешность Погорельцева, то можно догадаться, почему он никогда не покидает своего кабинета – полноватый, низенький мужик, лысина обрамлена каймой рыжих волос, костюм выглядит так, будто его не стирали месяца два.

– Кто? – поинтересовался ректор, подперев ладонью щеку.

– Щербаков, факультет психологии.

– Артур Степанович? – Погорельцев неохотно взялся за папку, лежащую на столе. – Второй курс? Как же, помню. Ну, что расскажете, Щербаков? Доигрались?

– В каком смысле? – равнодушно поинтересовался Артур. Он почти физически ощущал, как кто-то невидимый сдавливает его виски так, что они отзываются тупой болью по всему телу.

– Да уж в самом прямом, – ректор грустно посмотрел в окно. – Что у вас в этом семестре выходит общей оценкой? Пятерка?

– Вроде бы.

– Вроде бы… – повторил Погорельцев. – Вот именно. Вроде бы.

Внезапный стук в дверь заставил вздрогнуть обоих.

– Здрасьте, можно? – широко улыбаясь, Влад зашел в кабинет, весело кивнул. – День добрый, товарищ ректор.

– Это кто? – печально осведомился Погорельцев.

– Терентьев, второй курс, факультет компьютерного программирования, – Влад быстро окинул взглядом кабинет, мельком заметил Артура, но не обратил на него внимания. – Вызывали ведь?

– Вызывал. Садись, Терентьев. Там за тобой еще никто сюда не шел?

– А должен был?

Ректор не ответил, начал неторопливо вытаскивать из папки листы, и рассматривать их. Влад примостился на соседнем стуле, вальяжно закинул ногу на ногу. Артур молча уставился в стену.

– Значит, так, Терентьев и Щербаков. В столицу хотите съездить?

– Хотим, – кивнул Влад.

– Я не хочу, – пробормотал Артур.

– Вам очень повезло, – ректор проигнорировал его слова. – Завтра мы посылаем туда группу студентов для участия в учебном соревновании. Четыре человека, по одному лучшему с каждого факультета. Терентьев, что у тебя в этом семестре общей оценкой? Пятерка?

– С плюсом.

– С плюсом… – повторил Погорельцев. – Это хорошо, что с плюсом.

И снова пауза.

– И насколько мы туда? – нарушил тишину Артур.

– А? Ах, да, на неделю, – ректор вытащил из ящика стола пачку сигарет, зажигалку и пепельницу. – С вами еще два человека едут, Болконская с факультета филологии, и этот… который с одной рукой, с факультета химии.

– Зозуля? – подсказал Влад.

– Угу. Зозуля, – Погорельцев вставил сигарету в рот, щелкнул зажигалкой. – Он, кстати, старшим будет. Жить будете в общежитии, питание трехразовое, все бесплатно.

– Почему Зозуля старшим? – недовольно осведомился Влад. – Давайте я лучше, я в столице много раз был, знаю что там и где.

Артур вздохнул. Он никогда не отличался тщеславием, и не понимал стремления людей всегда быть выше всех остальных везде, где это только возможно. Поэтому и выбрал себе роль Охотника, а не, скажем, Императора. Или вообще главы Гильдии.

– Потому что, – доходчиво объяснил ректор. – Привезете хотя бы одну медаль – повесим ваши фотографии на доске почета, и повысим стипендию. Выезд завтра вечером, в восемь, сбор возле института.

– А что там за соревнования? – спросил Артур. – Сложные?

– Зозуля вам по дороге расскажет, – ректор пустил к потолку облако дыма. – У него будут все инструкции.

Влад картинно зевнул, закатил глаза, и заложил руки за голову.

– Только не забудьте теплые вещи взять. В столице еще зима не закончилась, – велел Погорельцев, и сам поежился, наверное, представив зимнюю Москву.

– Отказаться нельзя? – обреченно спросил Артур.

– Не слушайте его, он полностью согласен, – Влад поднялся. – Мы можем идти?

– Идите. Мне тут надо… в общем, кое-что закончить.

В коридор они вышли вместе, молча остановились возле окна. Влад внимательно огляделся, и тоже вытащил дорогие, по семьдесят рублей за пачку, сигареты.

– Будешь?

– Я не курю.

– И не пьешь? – Артур отрицательно покачал головой. – Да, я и забыл, что ты у нас чуток неправильный. Артурик, скажи честно, у тебя голова с рождения слабенькая, или ударился где-то?

Парень молчал, глядя на мажора немигающим взором.

– Трудно нам с вами будет, с тобой и Тимом, то бишь, с Зозулей, – Влад закурил. – Он трудоголик, а ты псих. Хорошо хоть Болконская едет, весело с ней будет. Только, чур, веселью не мешать, ладно? Я ее уговорить хочу на отношения, и чужие вмешательства нам ни к чему. Договорились?