Натали Якобсон: Дама-дракон

Меньше всего мне хотелось разговаривать или торговаться с ее посыльным. Поэтому при приближении оборванного гнома, я лишь глубже улегся в траву, чуть придавив, запутавшихся в моих волосах и сладко спавших, лепрехунов. Они обиженно пискнули, тем самым привлекая его внимание.

По этикету он должен был бы поклониться мне, едва поравнявшись с полями хмеля или вообще не ступать на них, завидев здесь меня. Главным образом из-за его бестактности я и принял его за слугу Розы. Ее окружение всегда было удивительно распущенным. Ну, и еще ободранным. Даже имея много денег, Роза никогда не тратила ни гроша на своих подданных, это было ее основное правило. Ее слуги вечно были голодными, вороватыми, шустрыми и очень бедно одетыми. Рваная и чуть подпаленная огнем одежонка гнома как раз вызывала жалость.

Не будь он слугой Розы я бы ему, пожалуй, помог. Я считал себя обязанным заботиться о благополучии своих подданных. Поэтому на территории моей Империи нуждающихся не было. Все нуждающиеся остались в свите Розы. Странно, что обоих нас, и меня, и Розу, воспитали при королевском дворе, где должны были приучить к милосердию и благотворительности, а также заботе обо всех, кто нам подчиняется. Хоть когда я ошибочно считался младшим сыном, лишенным права наследовать престол, воспитатели сумели привить мне желание радеть о благополучии всех моих подданных. Роза же родилась и выросла, как единоличная наследница престола, но от желания нормально править живыми существами она была весьма далека. Ей хотелось разорить и обидеть абсолютно всех. Она вела себя, как озлобленная брошенная супруга, которая готова рвать и метать без всякого повода, а ведь ей вроде было не с чего. Это она покинула меня, а не я прогнал ее.

Гном тоже вел себя, как весьма запуганное и забитое существо, а ведь здесь ему было нечего бояться. На территории своей Империи я никогда и никого не обижал. И уж тем более я не нападал на тех, кто первым не причинит мне зла.

Я решил, что моим долгом является встать и объяснить ему, что все подданные Империи под моей защитой. Под подданными в данном случае имелись в виду и все те, кто ушел от меня, чтобы прислуживать Розе в ее новом поместье, которое стояло на распутье, где волшебные дороги пересекались с путями смертных. По этой причине поместье Диарманд сложно было отыскать даже мне. Точнее так это имение называли раньше, теперь оно было более известно, как Дворец Черных Магнолий, так как все там заросло живыми и охочими до крови путников цветами.

Мне было любопытно разузнать у гнома последние новости: сколько путников в последние дни без вести пропали в тех краях, сколько окрестных деревень попали под чары Розы, сколькие знатные вельможи, проживавшие поблизости, от ее чар вообще сгинули. Поскольку сам я уже освободился от ее гнета, то только посмеялся бы над тем, как она истязает других. К тому же, болтать с гномами о том, о сем я любил еще со времен своей человеческой юности.

Только вот реакция гнома на мою любезность оказалась крайне неожиданной. Когда я собрался встать, он аж подскочил на месте, пропищал что-то типа того, что заранее за все извиняется и просит его не трогать, и был таков. Лишь пыль клубилась на дорожке, по которой он помчался прочь от меня, при чем с такой скоростью, с какой и птицы не летают.

Надо же! Помню, такие пухлые гномы, как он, всегда отличались крайней неповоротливостью. Кто знает, может ему повезло, раздобыть где-то сапоги-скороходы или какой-то еще волшебный предмет, позволявший стать непревзойденным бегуном. Тележку, правда, ему пришлось бросить.

Я нехотя встал и глянул, что там внутри. К моему удивлению, никаких сокровищ там не оказалось. Значит, гном испугался вовсе не того, что его обличат, как вора за растрату драконьей казны. Судя по всему, к моей казне он даже не приближался. В тележке были нагружены лишь предметы домашнего скарба и некоторые незатейливые инструменты, которые обычно применялись для работы в шахтах. Ну и ну! А я то думал, что, спеша утолить жадность Розы, он опасался наткнуться на мои когти. А он, похоже, просто собрался переселиться. Хотя в чем-то он все-таки чувствовал себя виноватым, раз действовал с такой оглядкой. Может, его просто напугала тень дракона в моих глазах. Говорят, что некоторые обладали даром видеть ее прямо над моей головой. Особенно жуткой она казалась им в солнечный день, так как сама была абсолютно черной.

От нечего делать я решил пойти за гномом. Его следы все еще хорошо были различимы в дорожной пыли, а там, где цепочка следов обрывалась, я прибег к помощи волшебства. Оно золотой нитью указало мне путь в самые дебри леса, где очевидно жил этот мошенник до того, как повстречался со мной.