Натали Якобсон - Дама-дракон

– Ну, давай, напади еще раз, и это будет приглашением к поединку, – прошептал я лишь для себя самого, но дракон вдруг глянул на меня. Наши глаза встретились. На миг я будто погрузился в изумрудную топь, из которой нет выхода. Она обволакивала, как зеленый мед. Мне казалось, что я тону в этой топи, а над нею ярко до боли в глазах сияет луна, и я повторяю какое-то женское имя, совершенно мне не знакомое. Кажется:

– Сепфора!

Я повторил его вслух, и какой-то лепрехун, на которого я чуть не наступил ногой, протяжно пискнул и отскочил в сторону.

Что это со мной? Раньше я контролировал себя и никому не причинял вред даже случайно. Особенно таким крохам, как лепрехуны, копившим свое золото в норках на полях, будто мыши или кроты.

Лунный дракон смотрел на меня еще одну долгую минуту, но видение о топи не повторялось. Я, как дурак, стоял и ничего не делал, даже тогда, когда налетчик развернулся и полетел прочь. К горам! Ну, теперь я знаю, где его искать. Высокие горы за лесами очень часто становились приютом для самых разных подозрительных существ, неизвестно как прошмыгнувших через волшебные границы. Ничего удивительно, что поджигатель полетел прятаться именно туда. Там я его и найду, но не сегодня.

Голова кружилась после того, что я увидел. Казалось, что вокруг меня не подгоревшее поле, а топь из расплавленного жидкого изумруда, и она простирается насколько хватает глаз, а над ней висит не солнце, а луна. Луна раздваивается. Или это вдруг луна и солнце соединяются в одно?

Меня привел в чувства лишь обеспокоенный ропот дриад. Они все уже проснулись, оделись и высыпали во двор. Следы недавнего пожара пугали их и заставляли взволнованно перешептываться.

– Помнишь, ты обещал вырастить для нас новые дома, – вернулась к насущной проблеме самая рассудительная из дриад Кипарис.

– Конечно, раз обещал, то сделаю, – я начал прикидывать, где лучше вырастить им новые деревья, в которых они поселяться: прямо тут на подгоревшей траве или лучше подальше отсюда и ближе к лесам.

– А где Перла? – я не досчитался лазурной нимфы.

– Она решила поселиться в фонтане в форме раковины у тебя в оранжерее, – объяснила Пальма. – Я бы тоже поселилась там, но там негде пустить корни. Не хочу портить замковый паркет.

Я кивнул.

– Тут недалеко есть персиковая роща, а за ней живописное озеро, думаю, там для всех найдется просторный участок для посадки нового дерева. И климат там прекрасный, то есть волшебный, приживутся, как пальмы, так и березы.

Бамбук, со скуки, сделавшая веер из своих же собственных листьев, обмахивалась им и кивала с энтузиазмом.

– Ну, так, отнеси нас туда, – предложила она.

Отнести? Неужели они хотят, чтобы я прямо сейчас на их глазах превратился в дракона и посадил их на свою чешуйчатую спину? Вид лунного поджигателя их совсем не отвратил от драконов? Мне вот почему-то было неприятно сейчас и думать о превращении, но мои ночные любовницы ждали, и я не смог им отказать. Раз они хотят пролететься раз в жизни на спине у дракона и уколоться о его острые чешуйки, то так тому и быть.

Мне снилось, что мы с Розой снова венчаемся. На этот раз все было, как положено. Часовня в замке, а не на пустошах. Зажженные свечи в напольных в канделябрах, отлитых в виде сирен, которые оживали и могли бы заменить своим пением свадебный хор, если бы захотели. Пикси пляшут на витражах. Других гостей нет, потому что Роза не любит свою семью, а у меня родных нет вообще. От последней мысли мне почему-то впервые стало легче. Страшно, когда гниющие мертвые встают из могил и приходят на свадьбу, пусть даже во сне. Хотя возможно здесь и не хватало полусгнившего, но празднично одетого Флориана, на ночь вставшего из земли.

Да, мы венчались ночью, как и в прошлый раз, но нашей традиции в отличие от обрядов смертных это вполне отвечало. Впервые на нас были настоящие подвенечные одежды, чистого белого цвета. В действительности я никогда не наряжался в белоснежную парчу, но во сне мне это очень пошло. Белый цвет отлично оттенял корону, которую я обычно тоже не носил. Вот только свадебное платье Розы выглядело слегка старомодным. Такие наряды с широкими раструбами рукавов и простым лифом носили дамы на рыцарские турниры пару сотен лет тому назад. С тех пор я не видел таких покроев ни разу. Шлейф был слишком длинным, он как облако стелился по плитам пола. Золотой пояс с подвесками в виде драконьих голов свободно висел чуть ниже талии. Я не видел лицо Розы четко, только темные кудри, загнутые к верху ресницы и длинные золотые серьги в ее ушах – единственное украшение на невесте, не считая пояса. Необычные серьги – два маленьких драконообразных змея, свившиеся в ветвях роз. Такие мог изготовить лишь неземной ювелир. Змеи на них не оживали и не шевелились, но выглядели одновременно и красивыми, и угрожающими.