Георгий Григорьянц - Талисман Империи

– Несомненно, это пятая сущность, квинтэссенция эликсира жизни. С помощью крови богини можно не только исцелить человека, но и омолодить его.

Муса и многие ученые верили в пятую сущность. По легенде был посланник богов на Землю (греки его называли ангелом), который дал египетской жрице каплю крови богини в награду за любовную связь с ним. Считалось, что великий эликсир жизни в своем составе имел следующие ингредиенты: соль, серу, ртуть, плоды шиповника и кровь богини.

Все присутствующие при этой сцене с благоговением смотрели на стеклянный флакон-амулет, который, казалось, светился неземным светом. Муса бережно передал его императору. Август приблизил флакон с сущностью к лицу, долго смотрел, затем, скосив глаза на Агриппу, сказал:

– Мне лучше. – Он грузно и неторопливо поднялся с кровати и предстал перед подданными в длинной шерстяной тунике с короткими рукавами, тщательно выбритый и энергичный. – Амулет волшебный, я здоров.

– О, Август! – взволнованно воскликнул Меценат. – Это чудо! Боги любят тебя. Ниспослано просветление, ты победил телесное!

– Божественный Август, твое тело стремится достичь совершенства! – Агриппа был поражен.

Жена Августа Ливия, властная и самоуверенная, с горделиво приподнятым подбородком, иронично прокомментировала:

– Чудеса случаются с теми, кто меньше всего в них верит.

Август обвел взглядом соратников, укоризненно посмотрел на жену, кивнул лекарю, чтобы вышел, и когда Муса покинул спальню, изрек:

– Да, я не был болен! Все это время думал о благе Рима, его могуществе и влиянии. Что может быть важнее?! Хочу, чтобы народ благоденствовал, забыл беды гражданской войны, поверил в мое обожествление. Власть бессильна, если не опирается на доверие народа. Но как заставить всех верить мне, убедить, что Империя всесильна?!

Потеряв дар речи, Меценат и Агриппа, в растерянных чувствах, стояли, разинув рты. Август, снова взглянув на амулет, спросил Агриппу:

– Откуда эта вещь?

– В походе конницей командовал Тигрис, сын убитого Антонием армянского царя. Дал он.

– Если и есть на свете место, где происходят чудеса, то это Армения. – Октавиан степенно прошелся по залу и проницательно посмотрел на присутствующих: – Нужно событие, из ряда вон выходящее, которое возвеличит меня до уровня Юлия Цезаря, а может быть, и бога. Я не завоеватель, как мой приемный отец Цезарь или великий Помпей. Боги не наделили меня даром полководца, но я хочу расширить империю, заставить склониться перед Римом весь обитаемый мир. Без войны. Мир и согласие предпочитаю войне и кровопролитию. Народы получат справедливость, как мы это понимаем.

Преисполненный решимости вселить уверенность в своих соратников и со страстным желанием властвовать, он, подавляя гипнотическим взглядом их инстинктивное сопротивление, добавил:

– Вы, друзья и жена, должны помочь мне внушить народу идею вечного мира. Я хочу взобраться на сияющую вершину совершенства, чтобы мне, абсолютно несвободному человеку, открылось, как войти в Историю мудрым и великим.

Возвеличение императора теперь стало заботой приближенных. Они задумались, но ничего путного не приходило на ум.

– Император! – неуверенно начал Агриппа, пытаясь угадать желание друга. – Тебя возвысит лишь расширение границ Римского государства. Без войны территории на Рейне, Дунае, в Испании не завоевать…

Август, слишком осторожный, чтобы пускаться на такие авантюры, когда армия не готова, а казна пуста, жестом прервал его:

– Впредь не называйте меня «император» или «консул», не хочу быть даже господином. Вполне достаточно именоваться «принцепс».

Он уже десять лет единолично правил в Риме, избегая упоминание об открытой монархии и маскируя диктатуру под республику. Принцепс – первенствующий в сенате, равный среди равных, которому всего лишь первому предоставляется слово на заседаниях; он, как и каждый сенатор, работает над укреплением римского могущества.

Меценат воскликнул:

– Принцепс, есть идея! Нужно окрылить поэтов, чтобы они воспылали желанием славить тебя в стихах и одах. Нет! Мы пойдем дальше – возродим крупные жанры: трагедию и эпос!

Ливия, более практичная, чем все остальные, зная все уловки мужа, контролируя его врачей и слуг, как главный советник предложила:

– Тебе, Август, следует возвести новый храм или алтарь, на котором можно изобразить Италию в виде кормящей матери, окруженной пышной растительностью и пасущимися животными. Дай повод народу говорить о твоем величии и милосердии, о возрождении и благоденствии нации.