Всеволод Мартыненко - Пойнтер - Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет

О сделанном я не жалел, но оказаться подальше от веселящихся кадоргов – парня и его собаки – захотел явственно. Капрал Зарецки как-то почуял это, а может, и вправду заигрался с псом. В общем, оба, тяжеловесно резвясь, двинулись куда-то за периметр, где попросторнее и места для игр больше. Полноразумный кадорг едва успел напоследок махнуть рукой и пророкотать что-то благодарственное. Так что мы с Раптором довольно быстро остались одни.

– Сегодня день хороший был, – ни к селу ни к городу брякнул кадорг. – Ветреный.

– И что с того? – не отойдя еще от увиденного, грубовато переспросил я.

– Москитов сносит, – лаконично ответил тот.

В Мекане москиты – это серьезно. Тут они всякие, на любой вкус и размер. Бывают комары как комары. Бывают очень комары. А еще бывают совсем уж комары. Окончательные.

Не про тех ли самых Раптор помянул? Глянув на кадорга, я заметил, как тот коротко кивнул, наклоном корпуса обозначив жест, недоступный ему по отсутствию шеи. Не дожидаясь уточняющего вопроса.

Значит, общий для любого меканского фронтовика ход мыслей у нас с ним вровень себя оказал. Самые те москиты, которые дальше некуда. Меры защиты против них тоже требуются изрядные – брезент не меньше пары слоев, да на рожу что-нибудь вроде рыцарского забрала. То-то я смотрю, всяк здесь, у кого хоть клочок живой шкуры наружу торчит, на броне откидные заслонки приделал. Сетки, решетки, дырчатые пластины всякие от алхимической, а то и просто кухонной утвари. Еще удивлялся, какая радость смотреть на небо в клеточку. Теперь не удивляюсь.

– Хай-мэм предупредить бы еще… – замялся в явственных сомнениях Раптор. – Не знаю только, как подступиться к высокородной.

– Это да, – согласился я.

Тут, если и надо, лучше бы в стороне держаться. А попусту теребить Инорожденную и вовсе никому не посоветую. Да она сама кого хочешь достанет, и без всякого повода. Сейчас, к примеру, тоже легка на помине оказалась. Ишь как торопится, не иначе, новая придурь взыграла неизвестно в какой части тела.

– А где здесь колодец? Или хоть колонка… – Причина неурочного явления Лесной вполне прояснилась из ее вопроса.

Оказалось, не придурь к нам ее пригнала, а самая что ни на есть рациональная потребность. В той самой воде, которую мы с такими усилиями обеспечили после ее утренней эскапады. Похоже, ужин себе в оседлых, а не походных условиях высокородная пожелала приготовить поосновательнее. Надоело заклятыми на нетление готовыми кушаньями пробавляться.

Вряд ли, конечно, она собралась самостоятельно заняться кулинарией. Заклятия да походную кухню-самобранку задействует, и довольно с белоручки эльфийской будет. Но вода для сего процесса необходима не менее, чем для простой варки. А дальний от опреснителя, опорожненный давеча резервуар еще не наполнился, и выжать из него хоть каплю было бы весьма затруднительно.

– Колодец? Какой колодец может быть в болоте?! – с деланным непониманием переспросил ехидный кадорг. – Нет тут колодцев-колонок, хай-мэм…

– Как? – ошарашенно начала въезжать эльфь. – А где ж вы тогда воду берете?

Вместо ответа уже я молчаливым жестом указал на водокачку. Мол, что есть, тому и рады. А на нет и спросу нет. Уж кому-кому, а высокородной состояние водяных запасов должно быть известно лучше иных. Особенно сегодня…

Похоже, до Леах дошли масштабы сотворенного утром. Во всяком случае, с недоверчивым страхом в глазах и серебряным бидончиком в руке она смотрелась даже в чем-то трогательно.

– Но там же кончилась… – с нарастающей истерикой в голосе продемонстрировала светлоэльфийская дива скорость соображения. – Что теперь пить?!

Очень хотелось сказать – ту жидкость, что ей в голову ударяет систематически. Не знаю уж, как смолчать сумел. И, судя по всему, соблазн озвучить данную мысль посетил не одного меня. Раптор в попытке сдержаться от натуги аж всеми сочленениями ржаво заскрипел.

От этой пантомимы с высокородной ау Риер чуть удар не сделался. Очень уж убедительно выглядели наши с кадоргом мучения. В ее интерпретации они явно предвещали неминучую гибель от жажды, и не только нашу, но и ее бесценной персоны. И видать, картина сия нарисовалась перед ее внутренним взором до дрожи реалистично.

Можно было с ней и дальше поиграть, дожав до полного осознания своей дурости. Только не хотелось. Добродушие какое-то нашло после успешной результативной работы. Хватит с нее и такого перепуга – если с него не осознает, видимо, ничем не пробьешь. Да и не надо. Теперь с эльфи и так никто здесь взгляда не спустит, потому особых последствий от ее самодурства впредь не ожидается.