Александр Рудазов - Криабал. Апофеоз

Танзен на миг задумался, видит ли их Массено. Он не знал, как в точности устроено зрение солнечных монахов, но по косвенным признакам уже понял, что те не способны смотреть наверх. Им почти невозможно увидеть солнце – разве что на рассвете или закате, да и то придется очень изогнуть угол зрения.

Тем временем духоводительница уже совершила все необходимые манипуляции. Аналогичный круг с ромбами на полу сверкнул синим, там проявилось мутное свечение… и на этом все закончилось.

На зов никто не явился.

– Оу. Как странно, – растерянно произнесла волшебница. – Я их не чувствую. Что это может означать?

– Ничего хорошего… – мрачно произнес Танзен.

– А вы не могли ошибиться в именах?..

– В дате рождения или еще какой-нибудь детали – мог, я не очень хорошо запоминаю такие вещи, – признался Танзен. – Но уж имена-то их я помню.

– А волосы точно принадлежат именно этим индивидам?

– Я сам срезал их с голов.

– Я попробую еще раз.

Она попробовала еще раз – но с тем же результатом. Повозилась немного с практикантом и неизвестным антимагом – но и они на зов не явились. Танзен терпеливо ждал – он-то понимал, насколько тонкая и сложная работа у духоводителей, как многое здесь зависит от терпения и сосредоточенности.

Дух может просто не хотеть являться, быть не в настроении, а то и вне зоны доступа. Тот свет – не архивный шкаф с пронумерованными ящиками, откуда в любой момент можно извлечь кого угодно. Астральный план гораздо больше и сложнее материального, и большинству духов глубоко безразличны дела живых.

Но у духоводительницы что-то уж очень упорно ничего не получалось. А Танзен хорошо знал контору Маденки Ижи – тут работает добрая сотня спиритуалистов, и профанов среди них не водится.

– Сложный случай, – наконец сдалась женщина. – Простите, но я одна тут не справлюсь. Мешна, позови мэтра Зоркиниса. Без него тут никак.

Через пару минут в покой вошел толстый бородатый гном в сопровождении двух практикантов. Недовольно ворча, он расспросил духоводительницу, расспросил Танзена и довольно потер руки.

– Превосходно, – осклабился он. – Маск, Оторгоц, смотрите внимательно. Сейчас я буду учить вас, как призвать духа, который не желает приходить. Смотрите внимательно.

Гном засучил рукава. В отличие от своей коллеги, он был без маски – да и не требовалась она ему. Профессор Зоркинис – один из лучших духоводителей Мистерии, равных ему немного.

И он тоже ничего не сумел сделать. Долго кряхтел, раскачивался, тер между пальцев волосы Оркатти и Дженнаро, но в конце концов крякнул и сдался.

– Зови начальницу, – велел он незримому духу. – Это что-то паргоронское, я такого еще не видел.

Снова пришлось ждать – и на этот раз гораздо дольше. Только через полчаса в покой вступила удивительно хрупкая женщина неопределенного возраста. Она сама казалась призраком – так бесшумно ступала, так прозрачна была кожа. Сквозь нее почти можно было разглядеть противоположную стену.

– Мир всем присутствующим, – чуть слышно прошептала она. – Кого же такого не сумели призвать магистр и профессор?..

Духоводительница в маске и профессор Зоркинис стыдливо потупились. Теперь уже их начальница взяла заполненные Танзеном анкеты и принялась рассматривать личные вещи покойных.

Маденка Ижи – лауреатка премии Бриара третьей степени. Возможно, лучшая духоводительница в Мистерии. В ходе прошлых расследований Танзен не раз наведывался в ее контору, и лишь однажды призыв оказался настолько труден, чтобы обратиться к ней самой.

Но с тем случаем все понятно. У духа были веские причины не приходить. А вот почему не являются старые Танзена друзья… волшебник боялся даже думать об этом.

И призыв начался в третий раз. В отличие от подчиненных, Маденка Ижи почти не колдовала – в спиритизме это не так уж и важно. Главное – суметь сообщить духу, что здесь его ждут, что здесь его хотят видеть.

И если данное общество духу не противно – он явится сам.

Они явились. В этот раз они явились. На глазах у Танзена и Массено сквозь пол прошли две призрачные фигуры – и застыли в круге. Волшебники пристально уставились на них – и Массено тоже. Он единственный тут не имел опыта в спиритизме, зато неоднократно сталкивался с духами… и ему сразу стало видно, что эти – какие-то неправильные.

Не в том дело, что они были изуродованы или покалечены. Многие призраки в загробности остаются такими, какими застала их смерть. Вечно несут отпечаток бренной плоти. Скорбно похваляются ранами и увечьями.