Александр Рудазов - Криабал

Александр Рудазов

Криабал

Вернулся властелин Тьмы.

Многие собирают книги, неведомое несут их страницы.

Завис мир над краем пропасти, вот-вот рухнет.

Черный остров скрывает тайну.

Хроники Грядущего, центурия XI , катрен LXXXI

Ветра не было, но холод стоял такой, что индевели волосы. Летом эта болотистая равнина обращается непролазной хлябью, но сейчас, в самом конце зимы, даже огромные лоси бесстрашно ходят по наледи.

Хотя не так уж их много в этих краях, лосей. Промерзлую пустошь редко тревожат. Изредка только пробежит заяц, пролетит полярная сова или пройдет на лыжах гоблин-охотник.

Но сегодня через пустошь шли нечастые в этих краях люди. Старая торговая дорога давно уже превратилась скорее в тропу, но все еще используется, все еще видит иногда путников. Кое-где даже торчат редкие вешки – зимой они ни к чему, но летом порой спасают кому-то жизнь.

Четверо усталых, продрогших оборванцев не были торговцами. Просто бедная семья, волочащая на санках нехитрый скарб. Второй день уже тащились они по снежной равнине и надеялись к вечеру наконец добраться до стойбища.

Очень бы не помешало успеть к вечеру. До него уж недалеко – час-другой, и начнет темнеть.

Хорошо хоть, полярная ночь закончилась еще в ту луну – недолго солнце ползает по небу, а все ползает. Скупо, но освещает землю и даже немного греет.

Совсем немного.

Ишь-Киллаки поежился. Единственный здесь мужчина, он в ответе сразу за трех женщин – брюхатую жену, старую мать и незамужнюю дочь. Тяжко ему.

Но пока что им везло, дорога шла гладко. Ни опасного зверья не встретилось, ни худых людей. А что животы подвело и зубы стучат – это ничего, это перетерпим.

Всю жизнь терпим.

Ишь-Киллаки уже предвкушал горячую еду и теплый очаг, когда впереди показались шесть угрюмых фигур. И сердце сразу упало – так уж было очевидно, что не дорогу они узнать хотят.

Бандиты не стали зря тратить время. Не спросив даже, кто такие, куда едут, что везут, они молча швырнули Ишь-Киллаки на снег, дважды еще и ударив для острастки. Чтоб не вздумал вставать, не вздумал сопротивляться.

Хотя он и не собирался. Ишь-Киллаки не был храбрецом, не был и силачом. Он только надеялся, что дорожные грабители не тронут его женщин. Те сбились в кучу, испуганно прижались к мужу, сыну и отцу.

Бандиты в их сторону и не смотрели. Зло, сердито они потрошили жалкие пожитки. Добыча им досталась небогатая – две дюжины беличьих и куньих шкурок, кадка тюленьей ворвани, тючок мороженого мяса, пара таких же рыбин, несколько изделий из железа-сырца, снизка янтарных бус да кожаные сапоги. То немногое, что добыли да смастерили на зимовье и везли теперь на продажу.

Но перерыв санки, бандиты обернулись к их хозяевам... бывшим хозяевам. Все так же бесцеремонно, ни слова не говоря, они принялись шарить по карманам. Быстро нашли сморщенный мешочек медяков на поясе Ишь-Киллаки, сорвали дешевое ожерелье с шеи его жены, отняли амулет у старухи-матери.

И в конце концов вожак хрипло велел:

- Раздевайтесь.

- Помилуй, мил человек!.. – взмолился Ишь-Киллаки. – Бери все, но одежу-то оставь!

- Раздевайтесь, сказал! – повысил голос вожак.

- Да как же раздеваться, холод же собачий! Околеем сразу!

Вожак вздохнул и наотмашь ударил Ишь-Киллаки. Его подельники бросились срывать с бедолаг одежду, начав с жены и дочери.

Пока творилось это непотребство, вокруг никто не глядел. Не до того было. Потому и не заметили, что вдали показалась еще одна фигура – и на сей раз верховая.

Завидев происходящее, всадник чуть сжал колени, понукая коня прибавить шагу. Совсем скоро он был уже рядом – и при виде его матушка Ишь-Киллаки в ужасе возопила:

- Хозяйка Буранов, да за что же нам?! Еще один грабитель!.. Да еще и дармаг!..

- Я не грабитель, - раздался хриплый бас.

- Слава богам!.. А кто тогда?..

- Убийца.

Бандиты прекратили сдирать парку с дочери Ишь-Киллаки и схватились за оружие. Всадник выглядел грозно, но был он один. Одному против шестерых не сдюжить, будь он хоть хирдманном конунга.

К тому же холеный боевой конь и доброе оружие выглядели хорошей добычей.

Только бандитам они не достались. Мектиг Свирепый не был просто случайным путником. Прежде, чем бандиты успели хоть замахнуться, он стоптал одного конем и распахал второму голову. Тяжелая боевая секира так и закрутилась в могучих ручищах.

Четверо остальных еще с пару минут отбивались. Один взмахнул мечом, другой выставил копье, третий схватился за самострел. Истошно визжащий гоблин прыгнул на Мектига со спины и попытался всадить нож в бок.