Владимир Кривоногов - Санай и Сарацин. Изюминка

Блин, что за наваждение? Опять неизвестный артефакт невероятной красоты. Очень смахивает на тот, что на кордоне попался. Я метку на ПДА поставил и дальше почапал. Раз уж в первый раз на наживку не клюнул, то и во второй раз не собирался. Тем более, я же погулять пошел, развеяться, а самостоятельно засовывать ноги в кипящий жир не было резона.

Если чуть-чуть сократить мою историю, то скажу так, до «Янтаря» я дошел спокойно. По двум обмороженным бандитам по тихой грусти пришлось пару раз садануть из "печеньки", а так все мирно было: мутанты бегают на отдалении, вояки на блокпостах изнывают от похмелья и безделья, бандиты нашего брата, сталкера поджидают, чтобы ограбить, бродяги одиночки попадались. Короче, обычный понедельник – все заняты своими делами.

Так вот, уже, будучи на «Янтаре» на пригорке я в третий раз заметил этот пресловутый артефакт. Теперь он вращался и был на совершено свободном пространстве, ни тебе кустов, ни тебе опасных аномалий. Прямо, подходи, бери и все тут. А вы же, пацаны, меня знаете, я такой мнительный. Два раза не взял добычу, а тут она на тарелочке с голубой каемочкой – соблазн дикий, но это же в третий раз. А таких совпадений не бывает! Я аккуратно так окрестности прозондировал – никого. Бинокль достал, параллельный склон внимательно изучил, затем бетонное оборонительное сооружение полевой научной лаборатории – даже часовых «долговцев» не видать. Одни тучи наползают, низкие такие, тяжелые, с дождем.

Постоял еще минут пять-шесть, любуясь внеземными переплетениями энергетических всполохов внутри артефакта. Впал в настоящий ступор.

Потом оказалось, что я больше часа пялился на диковинку, а из забытья меня зуммер ПДА вывел. Я медленно поднимаю руку и читаю сообщение от Сарацина: "Доехал нормально. Маме привет передал. Сон приснился! Не оборачивайся и ни при каких обстоятельствах никому не отвечай. Пояснить не могу".

Я отступил на несколько шагов, отвернулся от этого волшебства и пошел к обломкам вертолета. Пацаны, вы знаете этот древний вертолет? От забора очкариков метрах в пятистах стоит, лопастями земли касается. Там еще снорки часто встречаются и зомби кучками бродят.

Друзья согласно кивнули, при этом Герасим разлил водку по рюмкам и сказал:

– Бывал там. Плохое место. За тех, кто не с нами.

Все ни чокаясь, выпили. Гюнтер не понимающе поглядывал на своих интервьюируемых, протягивая руку с рюмкой.

– Пей уже, дебил.

Процессор, хмыкнув, похлопал Герасима по плечу и, растянув губы в тонкой улыбке, попросил:

– Герка, дружище, не надо оскорблять нашего работодателя! Он же тупой и нашу «балду» не вкуривает.

Сталкеры снисходительно посмеялись над немцем с этакой грустной горчинкой, которую Гюнтер понял по-своему. Он подумал, что просто в их глазах является абсолютным чужаком. Он еще не мог определиться со своими ощущениями. Совершенно очевидно, что Саная он уже уважает, да и неразговорчивого Сарацина, пожалуй, тоже, а вот Процессор и Герасим – типы явно неприятные. Наверняка эти четверо за многие годы нахождения в Чернобыльской зоне народа разного без суда, следствия и Европейской справедливости поубивали. Ведь они же все убийцы и вне закона!

Гюнтера передернуло от своих же мыслей, но водку выпил, торопливо разыскивая вилкой в большой тарелке с мясной нарезкой кусок буженины.

Процессор тоже по-своему истолковал неуклюжие действия немца:

– Не ссы, прорвемся! Санай, продолжай.

Рассказчик открыл глаза:

– Я, когда прочитал сообщение Сарацина, подумал, что братка волнуется за меня. Наверное, пива в поезде напился, вот и сон тревожный приснился. Короче, сначала не придал значения его записке. А потом…

Санай замолчал.

Сталкеры терпеливо ждали, когда их друг соберется с мыслями и продолжит свой рассказ, а Гюнтер опять не к месту заерзал, и даже посмотрел на наручные часы.

– А потом я почувствовал всем своим естеством, что у меня за спиной кто-то или что-то есть, и этот кто-то дышит. Низко так и утробно. Я изготовился к стрельбе и уже собрался обернуться и только тут заметил, что кругом в высокой траве свежие трупы в полном снаряжении. Здесь полеживали и бродяги, и вояки, и бандиты и даже парочка ученых в легких оранжевых комбезах, как у космонавтов. Поразило меня то, что дорогая снаряга и серьезное оружие на месте, а главное лица! Лица серые и потрескавшиеся, как будто бы каменные. Я быстро перепрыгнул сразу через двоих покойников, и уже хотел повернуться навстречу опасности, но тут вспомнил предостережение Сарацина и замер. В Зоне бывает всякое и знаки, которые подает нам судьба, очень часто мы просто не замечаем, но вы же знаете, какой я мнительный. Стою спиной к врагу, как истукан и не могу заставить себя обернуться. От ужаса волосы на затылке под шлемом шевелятся, а я стою, и стою.