Максим Виноградов - Отправь их в Ад!

Карина удивлялась накатившему спокойствию. Была ли причина в темной магии, или просто сказалась обреченность и осознание собственного бессилия? Девушка безвольно обмякла в объятиях хищника, с некоторым облегчением осознавая – вот и все, конец нелепому жизненному пути.

Она не сразу поняла, что произошло – в какой-то момент клыки отпрянули от шеи, стальная хватка рук ослабла. Потеряв опору, Карина сползла на грязную землю, очутившись у ног кровососа.

– Человек… – полу-шипит полу-рычит вампир, – Смело! И глупо. Уходи, сегодня у меня другая добыча!

Девушка оглядывается.

Широкая тень высится неподалеку. Человеческая фигура в длинном плаще и широкополой шляпе. Тьма скрывает черты лица, не разобрать ни осанки, ни вооружения. Дождь нещадно барабанит по голове и плечам, ниспадая вниз мириадами брызг. За спиной – пустота, ни отблеска, ни звука, ни дуновения. На мгновение Карина оживает, нелепая надежда зарождается в глубине души, но тут же гаснет. Ни один человек не справится с вампиром, тем более с сытым.

– Ты что, оглох? – вурдалак повышает голос, – Или нажрался? Вали отсюда!

Человек шагает вперед, поднимая голову. Отраженный свет фонаря падает на смуглое овальное лицо. Высокий лоб, небольшие уши, сплющенный нос, тонкие обветренные губы, сжатые в плотной усмешке. Худые щеки со следами алхимических ожогов, ровный волевой подбородок. Глаза закрыты небольшими кругами очков.

Карина сдержанно икает. Это одновременно и усмешка, и удивление, и разочарование. Черные очки? Ночью, в темном переулке? Выглядит, конечно, чрезвычайно круто, но смысл? Точно, очередной обкурившийся наркоша, вообразивший себя супергероем.

Рука пришельца поднимается. Карина вглядывается, ожидая увидеть бесполезный против нежити пулевик, но в ладони человека зажато лишь нечто небольшое, вроде короткой палки. Вампир угрожающе рычит, хмуро всматриваясь в неведомое оружие.

В следующий миг переулок озаряет яркая вспышка неестественно белого света. От неожиданности девушка падает на спину, мокрые ладони трут глаза, но без толку – перед взором скачут цветные круги, зрение отключается, соленые слезы текут ручьями, смешиваясь с потоками ливня.

Вампир хватается за глаза, громко матерясь. Уже через мгновение он прыгает вперед, вслепую размахивая когтями. Каждый удар – потенциальный труп, рассеченный пополам. Но Нергал уже совсем не там, где мечется нежить.

Слишком предсказуемо, слишком легко. Рихтер видел такое не раз, да и сам зачастую участвовал в истреблении упырей. Яростные прыжки, смертельные удары в пустоту… Так же красиво и эффектно, как и бессмысленно. Нет бы скрыться, рвануть, пусть и стукаясь лбом о стены. Схорониться, переждать, и тогда уже вернуться мстить с восстановленным зрением и во всеоружии…

А раньше кровососы явно были поумней, знали, когда надо поостеречься, а то и убегать сломя ноги. Охотников боялись до дрожи, не то что этот глупый самонадеянный молодняк.

Тесак скользит в руку, беззвучный замах рассекает воздух. Блеск гномьей стали, лезвие идеальной заточки без труда кромсает плоть вместе с костями. Нога упыря, срубленная под колено, отлетает в сторону. Вурдалак, взвыв дикой собакой, рушится вниз, в лужу, лишившись одной из опор.

Он бессвязно ругается, теперь уже на вампирском наречии, что говорит о сильнейшем волнении. Особой боли кровососы не ощущают, но скакать без ноги как прежде точно не сможет. Руки упыря мечутся в поисках врага, быстрые бесплодные тычки то и дело пронзают воздух.

Нергал мягко смещается в сторону, медленный замах, удар! Рука, срубленная по локоть, летит в груду мусора. Будет гнить долго, мясом нежити побрезгуют даже крысы. Вампир рычит, скривившись от бессильной злобы. Из обрубка сочится темно-зеленая вязкая флегма – упыриный аналог крови.

– Ты труп! – бешено шипит кровосос, – Мертвец! Я лично тебя выпотрошу, а потом превращу в гуля! Ты будешь жалеть, что не сдох раньше! Сука! Сука!

Он переворачивается на живот, опираясь на оставшиеся конечности. В луже неудержимо расплывается зеленоватое пятно. Дождь смывает следы бойни быстро и беспрепятственно. Вампир трясет головой, стараясь вернуть зрение, но тщетно.

Очередной взмах – вторая рука срезана подчистую, тело кровососа валится бессильным кулем. Упав, он врезается лицом в асфальт, остервенело крутит головой, стараясь развернуться поудобнее.

Рихтер подходит ближе. Вот теперь почти все.

Конечно, упырь еще далеко не мертв. Если как следует откармливать, даже может вполне себе успешно регенерировать и, через пару месяцев, снова рассекать по Берлину, как ни в чем не бывало. Но, как любил поговаривать наставник Нергала – не в мою смену!