Нана Блик - Наоми

– Разве? – Лорд прислонился спиной ко второй двери. – А по-моему, это именно ты! Зло решило вылезти наружу! Ты очищаешь душу, выпуская, прямо скажем, освобождая своё зло, которое занимает любое подвластное ему место, в данном случае, оно отыгрывается на твоём внешнем облике. И это ужасно, но поспорить или изменить всё равно ничего не могу, так что прими это просто как данность!

– Данность? – от ужаса я закрыла свой рот руками, боясь ещё что-то ему высказать. Хотя в душе я с ним соглашалась. Зло, спящее у меня внутри, было огромно. Теперь я знаю, с чем так усердно боролась моя Мать. Теперь-то я ей не завидую, хотя поначалу я мечтала о подобной уготованной мне судьбе. Прости, Мама, я была совсем не права. Но гордость и несломленный внутренний дух не дают мне возможности выказать Лорду всю бурю, разыгравшуюся на просторах моей потемневшей души, поэтому я, лишь сглотнув от напряжения, произношу все слова слишком отрывисто, в общем, делаю так, как только могу. – Надеюсь, после окончания моего псевдо-турне всё это исчезнет, – я дотронулась до ужасного шипа на виске и нервно сглотнула. – Может, отойдёшь от двери, чтобы я продолжила вновь испытывать уготованные мне кем-то мучения!

На вид дверь под номером два такая же огромная и выполнена аналогично первой из тёмного дерева. Единственное, что их и отличало, так это латунная ручка, которая во втором случае была представлена боксёрскими перчатками, свисающими с одинокого крючка одёжной вешалки. Я кое-как, превозмогая сильнейшую боль по всему телу, подошла к этой деревянной грани, отделяющей меня от грядущих и без сомнения мучительных испытаний, но, закрыв глаза и наслаждаясь глубоким очистительным вдохом, всё-таки дотронулась до холодного блестящего позолотой металла.

– Ну, будь, что будет! – произнесла я и повернула ручку.

Дверь распахнулась, а я без капли малейшего сопротивления погрузилась в мутные воды второго затяжного плавания. На этот раз пространство было не таким агрессивным, как в первом случае, и напоминало скорее мягкую грязную вату, поэтому я достаточно быстро прошла сквозь неё, очутившись в новом непредсказуемом мире.

Внезапно открываю глаза, которые, если честно, с трудом поддаются на мои мышечные позывы, и сразу натыкаюсь на купольный потолок и десятки светильников, затем опускаю свой взгляд чуть ниже, и моему взору открываются цветные канаты ограждения ринга, определяя моё нынешнее местоположение. Мужчина в полосатой рубашке лежит рядом и бьёт ладонью о пол ринга, что-то отсчитывая.

– Один, два, – произносит он звонким командным тоном.

Я резко вскакиваю на ноги и, не успев даже себя обсмотреть, свожу автоматически вместе свои одетые в красные кожаные перчатки мускулистые руки.

– Со мной всё в порядке, в порядке! – кричу я.

– Бокс, – коротко, но слишком ёмко произносит судья.

Мы сходимся на ближней дистанции, голова слегка кружится, но по-прежнему ясная. С каждой секундой силы в руках становится всё больше и больше. Мой противник в хорошей физической форме, судя по удару, которым он недавно меня наградил. Хотя, в общем-то, по его разбитой физиономии об этом не скажешь. Наверное, парень пропустил ударчик, когда моя душа вселилась в его спортивное тело. Подпускаю его ещё ближе к себе, пусть думает, что мои силы на грани, и с лёгкостью наношу хук с ближней руки. Кулак моментально достигает уголка челюсти противника, и он без каких-либо шансов падает в нокаут, лишаясь первичных признаков жизни. Судья моментально останавливает бой, а я торжествующе поднимаю руки вверх, празднуя свою первую победу. А парень, в которого я неожиданно для себя переместилась, кажется, очень и очень неплох в боксе, судя по силе искусно выполненного нокаутирующего левого хука. Толпа болельщиков воет от радости, а я, заряженная их энергией, ликую изнутри, и мне определённо нравятся эти совершенно новые для меня ощущения.

После боя разглядываю свой новенький пояс и слегка подбитый противником фейс. А я, оказывается, вполне ничего. Судя по внешнему виду, мне не больше двадцати пяти лет и я симпатичный блондин, если так можно выразиться, глядя на мой слегка искривлённый нос и опухшую скулу.

Я не слишком-то быстро покидаю комнату, погружаясь в кишащее болото фанатов. Они меня не особо радуют, когда вторгаются в моё личное пространство, обнимая и поздравляя меня. Но один крик, отчётливо звучащий для меня из толпы, мне особенно приятен.