Евгений Клецко - Некромант Серогорья

Ягрида попятилась, на лице ведьмы страх. На холме протяжно заскрипело, и старуха замерла. Меж створками ширилась чёрная щель, как провал в неведомое измерение, от неё потянулись резкие запахи слежавшейся ткани, старых костей, смерти, поднялась облачками серая пыль. Ни за какие деньги я бы не хотел побывать там. Нос заложило, подставил локоть, и теперь молча щурился из-за края рубахи. Зубья невидимого механизма щёлкали как стрелка башенных часов, а когда проход расширился настолько, что пройдёт человек, наступила тишина. В глубине мавзолея двигалась худая тень, длинный посох бил о каменный пол, в такт качалось красное навершие. По шаркающим шагам можно судить, еле волочится, что после стольких лет заточения понятно. Да и не может моя кровь вернуть колдуну полную былую силу. Укутанный в ветхую робу волшебник миновал ворота, и я подметил как крепко он держится за посох. Будто лишь эта палка держит ходячие кости в мире живых.

Ягрида пала на колени, но глазами по-прежнему следила за каждым шагом восставшего, а тот остановился, длинный посох примял рыхлую землю и замер в протянутой руке.

– Прости великий, мне пришлось, меня заставили! – закричала ведьма. – Они обещали оставить меня в живых, – схватилась Ягрида за волосы. – Ты же знаешь, для колдунов нет ничего дороже собственной жизни. А ещё мне дали золото, много золота. Научили редким заклинаниям и тайным знаниям высших жрецов. Я стала одной из лучших колдуний Серогорья…

– И всё же ты здесь, – ответил ледяной голос под капюшоном.

Слова незнакомца пригвоздили седую голову ведьмы к земле. Подбежала Руся, попыталась утешить, поднять, но старуха грубо оттолкнула внучку, продолжила вырывать волосы клоками.

Да что здесь происходит. Может я лишний на этом празднике смерти.

Амон Анвар, как мне показалось, поднял левую руку с большим трудом, иссохшая за века плоть подчинялась нехотя. Из длинного рукава показалась костлявая ладонь обтянутая бледно-жёлтой кожей, жёлтые ногти напоминают когти хищника. Капюшон сам собой сдвинулся назад. Лысый череп с белыми, будто невидящими глазами, сдвинул челюсть в оскале. Лишь сухая кожа придаёт отдалённое сходство с человеком. Вкладывая остаток сил в каждое слово, колдун с наслаждением произнёс:

– Полный захват сердца.

Его пальцы изогнулись дугой, будто хватали спелый плод, и Ягрида закричала. Из груди ведьмы фонтаном забила кровь, быстро залила багровым одежду. Ведьма завыла голосом умирающего, пыталась руками удержать что-то в груди, но оттуда, брызгая горячим, к колдуну рванулся кровавый ком.

– Ты знала, что будет так, но помогла мне освободиться, – равнодушно сказал Амон Анвар, разглядывая ещё живое, трепещущее на ладони сердце.

– Знала, – ответила, едва шевеля губами Ягрида. – Каждый день я вспоминала. Я предала наставника, и жизнь потеряла смысл. Зачем деньги и могущество, если знаешь чего стоишь на самом деле.

Колдун перевёл взгляд белёсых глаз на Русану как и я. На щеках молодой ведьмы блестят серебристые дорожки.

– Ладно, – холодно отрезал колдун. – Ты прощена.

Он стиснул пальцы, и сердце лопнуло как перезрелое яблоко. Ягрида, как мне показалось, с облегчением выдохнула и завалилась. Рядом тут же оказалась внучка, скинула розовую накидку, и та скрыла под собой одного из самых могущественных персонажей прошлого.

Впервые в жизни я увидел, как ангельски беззаботное лицо наполняет ненависть. Такая беззащитная и хрупкая, но сейчас Русана готова броситься, отомстить. Когда-то и я был таким. Разумеется – идиотом.

– Не глупи, – сказал шёпотом, а сам замер как дерево в лесу, даже дышал через раз, настолько страх сковал тело.

Златовласка оправила косу за спину и сжала маленькие кулачки. Услышать голос разума ей стоило большого труда.

– Она ведь освободила вас, – сказала со злостью.

– И я отплатил ей тем же, – парировал колдун. – Я освободил её предательскую душу от грешного тела. Отныне она по-настоящему свободна. Помню тебя ещё маленькой девочкой Руся, настоящее золотце. Прилежная, умненькая, всегда слушалась старших… Что же с тобой стало? Дурное воспитание?

Амон Анвар едва улыбнулся, небрежно отряхнул кисть от красных ошмётков. – Однажды, ты бы обязательно стала моей ученицей, возможно лучшей, а их поверь, у было много.

– У меня и так была лучшая наставница, а ты всего лишь ходячий тупой труп!

Лицо колдуна стало каменно-отрешённым, он с усилием приподнял посох, и Русану подхватили и подняли над землёй невидимые канаты. Руки и ноги вытянулись звездой, девушка вскрикнула, и голова упала к груди.