Виктор Венцель - И пришел жнец. Альфарг

– Итак, господин чародей, я благодарен тебе за спасение, – произнес я, посматривая на его ехидно ухмыляющееся лицо, – Но не думаю, что ты бродишь по ночному городу, чтобы находить раненных жнецов и исцелять их. Ничего не бывает случайно и просто так. Как мне известно, за каждый добрый поступок надо платить. И чем же мне платить тебе?

– Я уже сказал, что этот поступок абсолютно безвозмездный, – гордо отозвался чародей, – Но ты был вполне прав, когда сказал, что наша с тобой встреча произошла не просто так. У всего есть своя обратная сторона. Не беспокойся, я не такой безумный, как Шило, или Старший Совет. У нас с тобой одни цели и одни друзья. Так что, нам будет о чем поговорить.

– Нужно найти трактир. Или таверну.

– Нет необходимости, моя лаборатория совсем рядом. Тем более в таком виде, ни в одно приличное заведение, тем более, что в Тонгенене, оно, и правда, одно, тебя не пустят. Да и на глаза местной страже лучше не попадаться. Пройдемся немного. Тут недалеко.

Он указал на ряды домов за спиной.

– Хорошо, идем, – вздохнул я, оглядывая пустующую темную улочку, навевающую чувство тревоги, – И поскорее.

– Так ты маг-резидент, Эрмегис? – спросил я, утопая в настолько мягком кресле, что выбраться из него без чьей-либо помощи было просто невозможно, – Здесь, в Тонгенене?

– Нет, упаси Равновесие, – отозвался Эрмегис, сметая со стола ворох бумаг и несколько дорогих реторт, зазвеневших на полу, – Меня очень утомляет быть прикованным к одному месту. Мне нравится путешествовать и посещать новые места. Я коллекционер и историк, а чтобы учить историю, жнец, надобно не давить задом диван, а наведываться в те места, которые для тебя важны и интересны.

– Интересно, чем может быть важен Тонгенен, помимо своей проклятой ярмарки? – хмыкнул я, наблюдая за тем, как без постороннего вмешательства на столе появляется два многообещающих графина, несколько закрытых крышками блюд и деревянная коробочка эшдора. Эрмегис с видом полководца разглядывал творение своих магических трудов, после чего занял место напротив, посмотрел на меня, как сумасшедшего.

– Ты удивишься, жнец, – вздохнул он и покачал головой, – Но Тонгенен интересен не только ярмаркой, но так же и своим богатым прошлым. Иными словами, своим культурным наследием. Еще задолго, до самой ночи Равновесия здесь творилась история современного мира. Можно сказать, что здесь расположена кузня эпох. Ты разбираешься в истории?

– Немного. В общих чертах.

– Ну, тогда ты должен оценить коллекции древнего оружия, развешанного по стенам моего дома. Можешь определить век?

– Судя по клейму мастера и качеству стали – не меньше пяти-шести веков. Но я не антиквар и не оружейник, чтобы в этих мелочах досконально разбираться.

– Почти угадал. Ошибся на пятьсот лет. Это оружие было выковано тысячу лет назад, Кайетан. Только представь, сколько веков насчитывает этот город? Сколько битв и сражений повидал за это время? Понимаешь, какая культура заключена в этих стенах?

– Культурно, ничего не скажешь, – произнес я, выглянув из окна, где на улице дрались два пьяных бродяги. Крики на третий этаж, к счастью, не долетали, – Только вот не говори мне, что ты остаешься в этом месте и пренебрегаешь высшим обществом чародеев из-за любви к истории. Мне кажется, путешествовать из-за такой мотивации не слишком-то пристало людям вашего круга, привыкшим к роскоши и удобствам.

– Точно так же, я могу спросить и у тебя, Кайетан, – сказал чародей, раскуривая палочку эшдора, – Почему Церковь не хочет сделать жнецов резидентами, и не поставить укомплектованный штаб к каждой Орденатории в стране? Зачем жнецы ездят из города в город, если можно просто остаться на месте, и выполнять ту же работу без тряски в седле?

– Ну, во-первых, мы занимаемся и зачисткой дорог, во время путешествий, – заметил я, разглядывая личные покои колдуна, – И надо сказать, Эрмегис, всякой гадости там тоже хватает. Ничуть не меньше, чем в городах. Кроме того, имеется и моральная сторона вопроса. Если ты оседаешь в одном месте, то волей-неволей обзаводишься знакомыми, друзьями и близкими. Если, конечно, ты не поселился где-то на кладбище. В таком случае, это может поставить Жатву под вопрос, если в твое трупное письмо, в список смертников, попадет имя знакомого или близкого человека. Того, кого ты точно не хочешь убивать. Чтобы этого избежать, Церковь сделала нас пилигримами.

– Именно поэтому у вас нет семей, да? – спросил Эрмегис просто.