Джеймс Клеменс: Врата ведьмы

– Не знаю. Грэшим намекнул на какой-то замысел Гал’готы. Будто бы они намеревались расположить врата Вейра на самых важных участках вокруг Аласеи.

– Как в Зимнем Айри, – догадалась Элена, припоминая истинное предназначение врат виверна, воплощению которых они помешали. – Что же задумал Темный Властелин?

– Даже Грэшим этого не знал, – пожал плечами воин и добавил, обращаясь к шаману: – Я думаю, невзирая на планы Черного Сердца, врата опасны для всех, кто оказался рядом.

– Ты можешь поговорить с лордом Тайрусом? – спросила Элена у зу’ула. – Можешь узнать больше?

– Я пробовал. – Шаман снова раскрыл ладонь. – Монета стала холодной. Очень плохой знак.

– Но что нам делать? – Девушка взяла себя в руки. – Мы не можем пропустить мимо ушей просьбу о помощи.

Эр’рил быстрым движением сунул меч в ножны.

– Они сами этого хотели – приключений в западных чащобах. Нельзя распылять силы на бесполезные поиски.

– Но…

– У тебя достаточно собственных дел, Элена! И не забывай, что этой ночью нам нужно свериться с Кровавым Дневником, принять окончательное решение и озвучить его утром на военном совете. Ты выжгла свои обязательства на дубовом столе. И должна сдержать слово.

– Но как я могу? Ведь тетушка Ми в опасности…

– Мисилл – опытный воин. Она снова может сражаться в полную силу, – сурово прервал ее Эр’рил. – Как и все остальные, твоя тетушка может противопоставить врагу все свое умение и отвагу.

Но Элена не могла скрыть беспокойство. Эр’рил сжал ее плечи.

– Я отправлюсь в библиотеку Братства. Поглядим, удастся ли мне разузнать что-нибудь еще о вратах Вейра. А тебе надо сосредоточиться. Впереди долгая ночь. Думаю, тебе стоит отдохнуть, поспать. Забудь обо всех заботах на время.

– Как я могу? – прошептала она сокрушенно. – Почему ты не хочешь повиноваться зову сердца?

– Я знаю, что твое беспокойство ничем не поможет ни Мисилл, ни остальным. А если ты добавишь их бремя к своему собственному, хуже будет всем.

Элена кивнула, понурившись. Эр’рил прав. Она взяла на себя ответственность и должна объединить разрозненные отряды противников Гал’готы. Она потребовала, чтобы вожди, собравшиеся за длинным столом, обратились к своим сердцам и отринули все помехи. Может ли она сама поступить по-иному?

– Я сделаю так, как ты сказал, – призвав на помощь все самообладание, произнесла ведьма.

– Тогда позволь проводить тебя, – обрадовался Эр’рил. – Отдохни, а я разбужу тебя перед восходом луны.

Она снова кивнула и двинулась вперед, только теперь почувствовав, как она устала. Проходя мимо шамана-зу’ула, девушка тронула его за плечо. Темнокожий южанин выглядел измученным и больным, настолько глубоко потрясло его известие от лорда Тайруса.

– Мы подумаем, чем можно помочь, – пообещала она. – Не бойся. Если что-то можно сделать, мы это сделаем.

Шаман поклонился, прижимая кулак к изуродованному шрамом лбу.

Элена прошла через анфиладу залов, погрузившись в мысли об исчезнувших друзьях. Еле слышно она молилась об их спасении, но цепкий страх, завладевший сердцем, не отпускал девушку ни на миг. И сквозь него пробивалось еще одно чувство.

Что-то пошло не так.

Это казалось столь же очевидным, как и грядущее полнолуние. И если быть честной до конца, страх зародился не сегодня, не сейчас. В течение двух последних дней все мешало ей: солнечный свет резал глаза, голоса людей раздражали, пища была безвкусной, кожа непрестанно зудела. А сегодня утром ей почудилось, будто стены замка давят на нее.

Сказать по правде, именно эти ощущения подтолкнули Элену к выступлению перед советом и требованию принять решение немедленно. Эр’рил может считать ее энергичной и отважной, но причина ее поступка – озлобленность и беспокойство. Время уходит. Она не может больше сидеть на месте, ничего не предпринимая.

Оглянувшись, Элена поискала глазами мудреца-зу’ула. Но он скрылся в тени.

Если бы ее страхи могли исчезнуть так же легко.

С верхушки восточной башни Тол’чак наблюдал за людьми, которые копошились в лабиринте доков и полузатопленных строений, восстанавливая порт. Сидя на груде битого гранита и обсидиана – остатках разрушенного парапета, – огр предавался своим мыслям. С тех пор как корабли элв’инов разрушили башню, никто не рисковал пробираться сюда, кроме Тол’чака. Руины служили ему убежищем.

Голоса работающих людей – ругань, дружеские шутки – долетали даже сюда. С помощью сетей и канатов на берег вытаскивали обломки мачт и куски обшивки разбитых кораблей, загромождавшие улицы и переулки затопленной части А’лоа Глен.