Виктория Авеярд: Клетка короля

В кои-то веки я перестала быть центром внимания. Это моя единственная радость, и даже преимущество. Девочка-молния никого не интересует без молний. Я делаю, что могу – немногое, но не бессмысленное. Я слушаю.

Эванжелина нервничает, несмотря на железное внешнее спокойствие. Ее пальцы отбивают дробь на подлокотниках кресла и успокаиваются, только когда Элейн рядом – тогда она что-то шепчет подруге или прикасается к ней. Но не смеет расслабиться. Эванжелина стоит на грани, такой же острой, как лезвие ее ножей. Нетрудно догадаться почему. Разговоры о свадьбе как будто под запретом. Хотя Эванжелина, несомненно, обручена с королем, она все еще не королева. Это ее пугает. Я вижу смятение в лице и поведении Эванжелины, в непрерывной смене сверкающих нарядов, каждый из которых еще замысловатее и пышнее предыдущего. Она – королева во всем, кроме титула, однако титул – основное, чего она хочет. И ее отец тоже. Воло маячит рядом с дочерью, такой представительный в черном бархате и серебряной парче. В отличие от Эванжелины, он не носит металла. Ни цепочки, ни даже кольца. Он не нуждается в оружии, чтобы казаться опасным. Тихий, всегда в черном, он больше похож на палача, чем на аристократа. Не знаю, как Мэйвен терпит его присутствие и непреходящую, сосредоточенную алчность во взгляде. Воло напоминает мне Элару. Постоянно наблюдающий за троном, вечно ждущий шанса его занять.

Мэйвен видит это – но ничего не предпринимает. Он оказывает Воло уважение, которого тот требует, но более ничего. И оставляет Эванжелину в обществе обворожительной Элейн, очевидно радуясь, что будущая жена им не интересуется. Он определенно сосредоточен на чем-то другом. Как ни странно, не на мне, а на своем кузене Самсоне. Я тоже с трудом игнорирую этого Серебряного, который терзал мою душу. Я постоянно ощущаю его присутствие и пытаюсь расслышать шепот, хотя у меня вряд ли хватит сил, чтобы противостоять ему. Мэйвену не приходится об этом беспокоиться, раз у него есть трон из Молчаливого камня, который обеспечивает королю безопасность. И опустошает.

Когда меня учили быть принцессой – что само по себе смешно, – я, на правах невесты младшего принца, посещала все придворные мероприятия – балы и пиры. Но теперь, став пленницей, я посещаю их гораздо чаще. Я буквально сбилась со счета, сколько раз меня заставляли сидеть, как дрессированную собачку, и выслушивать просителей, политиков и новокровок, клянущихся в верности.

Сегодня, кажется, будет то же самое. Губернатор округа Разломы, лорд Дома Лариса, дочитывает хорошо отрепетированную просьбу, адресованную Казначейству, о восстановлении шахт, принадлежащих Самосу. Еще одна марионетка Воло, и ее нити отчетливо видны. Мэйвен разбирается с ним запросто – машет рукой и обещает разобраться. Хотя со мной Мэйвен – человек слова, с придворными он ведет себя иначе. Губернатор уныло опускает плечи, зная, что его прошение никогда не будет прочитано.

У меня уже болит спина от жесткого кресла и неподвижной позы, которую нужно сохранять во время этих придворных сборищ. Хрусталь и кружево. Как всегда, конечно, красные. Я нравлюсь Мэйвену в красном. Он говорит, этот цвет меня оживляет, пусть даже с каждым минувшим днем из меня по капле уходит жизнь.

Для ежедневных слушаний не требуется полное собрание всех придворных, и сегодня тронный зал наполовину пуст. Впрочем, на возвышении всё равно битком набито. Избранные спутники короля, стоящие справа и слева от него, безмерно гордятся своим положением – не говоря уж о возможности мелькнуть в очередном национальном телевещании. Когда вкатывают камеру, я понимаю, что, вероятно, явились очередные новокровки. И вздыхаю, предвкушая очередной день, полный чувства вины и стыда.

У меня всё скручивается в животе, когда открываются высокие двери. Я опускаю глаза, не желая запоминать лица пришедших. Многие последуют роковому примеру Морритана и присоединятся к королю в надежде изучить свои способности.

Джон, сидя рядом со мной, как обычно, ерзает. Я сосредотачиваюсь на его длинных тонких пальцах, которые собирают в складки штанину. Они движутся туда-сюда, словно Джон перелистывает страницы книги. Возможно, так оно и есть – он нащупывает ускользающие нити будущего, которые постоянно меняются. Интересно, что он видит. Но спрашивать я не буду. Я никогда не прощу Джона за измену. И он тоже не пытался заговорить со мной, с тех пор как мы встретились в зале совета.

– Добро пожаловать, – говорит новокровкам Мэйвен спокойным заученным тоном, и его голос разносится по тронному залу. – Вам нечего бояться. Отныне вы в безопасности. Я обещаю, что Алая гвардия вас здесь не достанет.