Алексей Войтешик - Посох Времени

Лонро с удовольствием проглотил лесть, понимая, что эти слова не легко дались его собеседнику. Известный всему Риму хитрец и пройдоха, Ангус Берцо, наконец, оценил высокое положение молодого помощника.

Выждав невыносимую для Берцо паузу, Лонро продолжил:

– Этот Агнелли – большой «охотник». Судя по легкости, с которой он рассказывал об интересующих нас вещах, падре Пиччие был прав. Расены на самом деле просто ходят по золоту и драгоценным камням! И они намеренно показывают свою искреннюю неприязнь ко всему этому…

Ангус вдруг переменился в лице, и его голос дрогнул:

– Вы что, сказали ему, зачем мы здесь?

– Успокойтесь, это он обо всем говорил, а я слушал. Этот наш друг Массимо, похоже, безпросветный дуралей. Он так обрадовался встрече со мной, что, не задумываясь, поведал мне любопытную историю о каком-то Хоу. Этот нищий бродяга прошлым летом приволок из низовий реки… страшно сказать! В общем, челн мистера Хоу едва не зачерпывал воду бортами от того, что он был гружен… – Лонро снова опасливо оглянулся, – золотыми самородками, каждый из которых весил не менее пятидесяти местных унций 15 15 Русская унция – мера веса, равная 25,6 г. !

– О-о-о, – вырвалось у Ангуса, а Джеронимо продолжал измываться над стонущим от волнения торговцем:

– И это не просто сказки, дорогой друг! Если мы пожелаем, можем все уточнить у сопровождавших его расен – их здесь много. Массимо клянется, что Хоу после того нанял здесь еще один челн, легко выкупив его у какого-то джунгарина. Наняв для охраны две дюжины караванных штурмвоев, он снова отправился вверх по течению.

Рассказывают, что расенские четники, вернувшиеся обратно где-то через срок 16 16 От слова «сорок». Славяно-Арийский месяц длился 40-41 день, отсюда выражение «сорок сороков», то есть сорок месяцев. , привезли с собой барк и четыре привязных челна, груженных разным добром. Такова была плата. Вероятно, для мистера Хоу это было уже мелочью… Этот Агнелли сейчас сам собирается туда, где новоиспеченный богач Хоу раздобыл свое счастье. На прощание он сообщил мне самое важное.

Лонро склонился к уху Ангуса и, перейдя на тихий шепот, продолжил:

– «Я не могу, – сказал он мне, – поведать тебе все свои секреты, но хочу помочь земляку. Как говорят местные, «биз нос». Придет и твое время, Джеронимо, и ты найдешь то, что ищешь.

Завтра я заберу нанятых мной штурмвоев и уйду, а тебе мой совет: дождись завтрашнего полудня. Здесь, в слободе, живет старик по имени Радимир. Его все знают. К нему раз в два расенских месяца заезжает одна особа. Подсказка к твоей удаче – в ее сапожках. Глянешь на них, и сразу все поймешь. А уж дальше смотри сам» …Ну что, Ангус, что ты думаешь об этом?

Ангус нервно почесал в бороде.

– Хорош, гусь, – зло процедил он сквозь зубы. – Сам за золотом двинулся, а нам советует на сапожки пялиться! Да за малую часть добычи мистера Хоу перед каждым из нас раздвинутся все ножки и все сапожки Сардинии. Даже из дому не нужно будет выходить. Мужья будут приводить тебе своих жен! А он – «сапожки»!

К их челну подошли две расенские женщины в сопровождении высокого плечистого воина. Скомканный разговор пришлось отложить до лучших времен. Дневная торговля начала входить в самую силу.

Этот жаркий день, приправленный утренней недоговоренностью, тянулся очень долго. Особенно время после полудня, когда весь торговый люд просто изнывал от зноя и безделья.

Отобедавшие всухомятку ромеи, дабы не вызывать подозрений, так же, как и прочие их собратья по ремеслу, погрузились в сладкую дрему. Развалившись на мягких тюках с пестрыми тканями, они предались этому занятию столь самозабвенно, что проснулись только к вечеру, в момент, когда прочие торговцы начали хлопать крышками сундуков. Вся пристань гудела так, словно после изнурительной работы в слободу собирались уставшие от работы труженики, а не отоспавшиеся за день бездельники.

Берцо и Лонро не торопились. Прежде чем отправиться в слободу, им нужно было до конца разобраться в сложившейся ситуации – без лишних ушей. Потому и укладывали они свои товары с особой тщательностью, терпеливо дожидаясь момента, когда торговый люд дружно отправится к корчмам да становищам.

Вскоре опустевшая речная пристань была готова перейти под охрану слободских четников. Двое из них – по-видимому, те, кому первыми выпало сегодня сторожить причал, – лениво бросали выжидающие взгляды поверх выстроившихся в ряд торговых челнов и стругов. Быстро уразумев, что задержавшаяся парочка торговцев не спешит покидать свое место, четники сошли с высокого смотрового помоста и пропали из виду.