Ричард Кнаак - Лжепророк

– Я сделал… твое… твое гнусное дело, – прохрипел охотник. – Позволь же теперь… умереть…

– ИДЕМ, – велело неземное создание, указав вперед дланью, закованной в латную рукавицу.

– Я выполнил твой клятый приказ! – возразил Ахилий, вскинув лук и наложив стрелу на тетиву. – Одной из этих стрел лишил жизни лучшего друга, брата во всем, кроме крови…

Лучник скрежещуще захохотал.

– Кроме крови … и теперь он весь в крови…

Однако крылатое существо не проявило к нему ни крупицы сострадания. В отчаянии Ахилий, наконец, прицелился и спустил тетиву. Стрела устремилась точно туда, куда ему и хотелось – чуть выше верхнего края кирасы, где полагается быть горлу…

И, как и в прошлый раз, когда он пробовал сразить гонителя, ничуть не задержавшись, прошила крылатое создание насквозь .

Ахилий вновь выругался. Не так давно вот эта самая тварь зачаровала его стрелы, наделив их способностью истребить огромного, с множеством щупалец демона по имени Тонос. Та же волшба позволяла стрелам преодолеть любые защитные чары Ульдиссиана – вот почему охотник надеялся, что и крылатому против них не устоять.

– ИДЕМ, – как ни в чем не бывало, повторил призрак, закованный в латы. – ОТ ЗАВЕРШЕНИЯ ДЕЛО ЕЩЕ ДАЛЕКО…

На взгляд Ахилия, означать это могло лишь одно.

– Не надо! Серентия… не надо ее…

Но челюсти против его воли сомкнулись накрепко, ноги охотника сами собой зашагали вперед, а руки таким же манером повисли вдоль тела. Совершенно бесполезный, лук закачался у бедра в такт шагам.

Не в силах воспротивиться чужой воле, неупокоенный лучник двинулся следом за ангелом в глубину джунглей.

– Ульдиссиан!

В последний миг подхватив падающего брата, Мендельн едва успел удержать его над землей. Такого ужаса младший из братьев не испытывал с самого дня смерти родителей. Из раны в груди Ульдиссиана ручьем хлынула кровь: стрела угодила если не в самое сердце, то наверняка совсем рядом.

Охваченный яростной, неудержимой дрожью, Ульдиссиан, не мигая, таращился вверх, в гущу темных ветвей. Казалось, ему хочется что-то сказать, но что – этого Мендельн не мог себе даже представить.

В голове младшего из сыновей Диомеда промелькнуло все, чему научил его Ратма, но ничего подходящего к случаю на ум не пришло. Вспомнилось лишь заклинание, при помощи коего Мендельн сумел прирастить назад руку, отрубленную одним из служителей Церкви Трех, но здесь оно, определенно, не годилось. Ульдиссиан с остальными поверили, будто Мендельн попросту исцелился, приставив руку к плечу. Никто из них даже не подозревал, что на самом-то деле рука его не жива, а оживлена – то есть, мертва, подобно Ахилию, и движется только благодаря волшебству.

Вдобавок, Мендельн и этого не сумел бы достичь, кабы не прирастил руку в течение часа с момента ее утраты. Промешкай он хоть чуточку дольше – остался б ни с чем. Нет, сейчас даже эти чары, с виду похожие на исцеление, беде помочь не могли.

Воскрешать Ульдиссиана на тот же манер, что и Ахилия, ему тоже не хотелось ничуть.

И тут Мендельн вспомнил о Серентии, немногим уступавшей в мастерстве Ульдиссиану. Может статься, брата сумеет спасти она…

«Но где же она?» – внезапно подумалось Мендельну. Кто-кто, а Серентия уж точно почувствовала, что произошло! Почему же сюда до сих пор не сбежалась толпа эдиремов?

Ульдиссиан закашлялся, брызжа кровью, тело его затряслось, задергалось сильнее прежнего.

Древко стрелы вспыхнуло пламенем, осыпав угольями залитую кровью рубаху Ульдиссиана. Из раны выплеснулась странная тягучая жидкость, и Мендельн вовсе не сразу узнал в ней остатки наконечника. Как только она вытекла вся без остатка, рана сама собой начала уменьшаться в размерах… и, наконец, затянулась.

Ульдиссиан снова закашлялся, но на сей раз так, точно всего лишь прочищает горло, и поднял веки.

От изумления Мендельн невольно разинул рот.

– Ульдиссиан! Не может этого быть! Ты же… ты же…

– Где…

Осекшись, старший из сыновей Диомеда снова откашлялся и повторил:

– Где… он?

– Кто?

– Ахи… Ахилий…

Только тут Мендельн понял, откуда взялась стрела. По-прежнему крепко, что было сил сжимая Ульдиссиановы плечи, он устремил пристальный взгляд в заросли. Конечно же, разглядеть ему ничего не удалось, но многое ли это теперь могло значить…

– Да нет же, нет! – воскликнул младший из братьев, вдруг осознав весь ужас высказанного Ульдиссианом обвинения. – Это какая-то хитрость, проделка Инария, а может, даже Церкви Трех! Ахилий бы ни за что…