Виталий Дробков - Сто лет после нас

– В плен – это неправильно! – тут же подумалось ему, – Правильно будет: быть с теми, кто подобрал его умирающего в снегу, среди мятого железа, в которое превратился коптер, догоравший вместе с окровавленными частями тел курсаков его роты… По сути, ему подарили жизнь, спасли его, солдата вражеской армии, которая напала на мирные поселения!

Но это никак не вписывалось в «мировой порядок», который подавался курсакам, как единственно возможный! Ведь в том мироустройстве врагами Федерации были кровожадные и злобные дикари, единственное желание которых – отнять имущество и жизнь у цивилизованных жителей Федерации!

Но всё оказалось не так – было о чём подумать…

Шло время, незанятое, оно рождало мысли, а мысли рождали новые вопросы, без ответа на которые картина Мира никак не выстраивалась… а Ион старался. Он ел и пил то, что приносил ему юноша, который не пожелал с ним разговаривать, а на вопросы, возможно не понимая, молча и холодно смотрел в глаза. Ион принимал снадобья, присылаемые стариком, занимался гимнастикой, насколько ему позволяло пространство каморки и физические его возможности, и с каждым днём всё явственнее ощущал, что раны его заживают, силы восстанавливаются… и наконец, дверь открылась, а на пороге он увидел Деда…

* * *

Ион каждый день ожидал его прихода, потому сразу поднялся навстречу, изо всех сил стараясь не показывать своей радости. А внутренне он ощущал какие-то особенные чувства к этому человеку, почти ровеснику пирамид – так ему казалось. И это были чувства незнакомые или сильно забытые в том далёком потерянном прошлом, о котором некие воспоминания теплились ещё где-то в коридорах памяти…

– Здравствуйте… доктор – произнёс он, слегка запнувшись, не зная, как иначе обратиться и стесняясь назвать вошедшего словом «Дед» – слишком фамильярным, казалось это ему, – думаю, что я уже здоров…

– Ну что же, здоров – это хорошо. Это хорошо всегда, а особенно, когда нет условий, чтобы долго хворать – сказал Дед. Он помолчал чуть, как бы подбирая слова, и продолжил:

– Собирай-ка свои вещи – поживёшь в другом месте пока…

И он вышел из каморки. А Ион засуетился, одеваясь в принесённую ему чужую одежду, затем сунул в карман ложку с кружкой, и оглядевшись, чтобы удостовериться, что ничего не забыл, вышел за дверь…

Первое его ощущение – это ярчайшее солнце и сияющий огнём снег! Настолько сияющий, что он не смог сдержать крик и согнулся пополам, прикрывая руками глаза, из которых обильно брызнули слёзы.

Ион услышал, как Дед бранит юношу, что присматривал за ним. За время пребывания здесь Ион стал кое-что понимать из их речи, правда, это была самая малость, но того было достаточно, чтобы понять, что Дед ранее поручил юноше соблюсти некую процедуру при выводе его из хижины, а тот ничего этого не исполнил и, как понял Ион – не исполнил умышленно.

– Что ж, – подумалось ему, – им не за что хорошо относиться ко мне! Его можно понять: чем слабее враг, тем лучше! Если глаза врага станут слепыми – такой враг станет неопасным рабом…

Подошёл Дед и, положив руку на плечо, сказал что-то успокаивающее, велел закрыть глаза и не открывать. Затем, крепко взяв за локоть, повёл. Глаза Иона болели так, будто в них попал песок или соль, и шёл он не опуская рук от лица. Через короткое время они с Дедом вошли в помещение, и только тогда Ион решился чуть приоткрыть глаза.

Это был дом, построенный из гладко обструганных брёвен, с полами из широких гладких досок и окнами почти такими, как и в городах Федерации. Дед пошёл вглубь дома и отворил лёгкую дверь внутрь комнаты с лежаком и небольшим столиком, на котором стоял старинный комп, в виде большой серебристой книги – такие Ион видел только в исторических фильмах, и никогда не встречал наяву. Вдоль одной из стен на дощатых стеллажах были расставлены старинные бумажные книги, о которых он тоже знал только из фильмов.

– Вот эта комната будет твоей в ближайшее время. Заходи, располагайся. Дом этот – моё жилище, мы с отцом его когда-то построили. Я тут всегда поблизости – обращайся. А сейчас давай-ка закусим, чем Бог послал…

И Дед жестом пригласил Иона вернуться назад, к здоровенному столу, стоящему на толстенных ногах посереди той комнаты, в которую они вошли в самом начале. Вокруг стола стояли табуреты, под стать столу: массивные из тёмного дерева, а вдоль стены нечто похожее на широкую скамью. Всё здесь было для Иона, как в сказке или фильме: странное, невиданное и оттого он постоянно вертел головой, осматриваясь и запоминая.