Анатолий Махавкин - Бездна

– Пошёл ты на… – буркнул Сергей. – Меня больше пугает автомат Зверя, чем твоя болтовня. А с таким козлом, как ты, я вообще не хочу разговаривать.

Судя по всему, для этого представителя хомо уведённая женщина являлась самым жутким оскорблением, которое он не простит мне до самой смерти. И самое неприятное, похоже, прощения осталось ждать совсем чуть-чуть. Понять бы только, откуда ожидать удара, попытавшись избежать его. Но возвратиться мы тоже не могли, тут Серёга был прав, этого Зверь не простит. Пока эти мысли испуганными хорьками метались по переплетениям извилин, мы выбрались в чёртову пещеру с её источающими зловоние ужаса колодцами.

Не раздумывая ни секунды, Сергей направился к тому, который вызвал у меня наибольший ужас, – именно он был самым близким к выходу. Чудилось, даже камни рядом с этой дырой хрустели под ногами как-то особенно, порождая своим треском судороги всех мышц одновременно. Пальцы мои намертво вцепились в рукоять автомата, и я перестал их ощущать. Одна из чёрных клякс, на которые я обратил внимание, оказалась совсем близко, и меня едва не вывернуло наизнанку от внезапного приступа тошноты. Почему-то мне показалось, будто тёмное пятно напоминает силуэт человека, раздавленного катком.

Сергей подошёл к барьеру, ограждающему колодец, и поглядел вниз. Наклонившись, он долго всматривался во мрак шахты, а потом приложил ладонь ко рту и громко закричал:

– Эге-гей!

Не было даже самого слабого эха – вопль заглох так, словно был послан в огромную пуховую подушку. Крикун оказался несколько обескуражен, но тем не менее деловито вытащил из кармана гранату и повертел ребристое яйцо в ладонях.

– Блин, – пробормотал он с видом знатока, – хоть бы себя не взорвать. Ну, какого ты там телишься? Давай по-быстрому захреначим эту срань и отвалим отсюда. Почему-то у меня нервишки пошаливают от этой долбаной дыры.

Нервишки у него, видите ли, пошаливают! Я с трудом доволок чугунные ноги до ограды колодца и, сглотнув комок, тоже заглянул в тёмный зев провала. Воображение разыгралось при этом не на шутку: я совершенно отчётливо видел, как мрак внизу шевельнулся и посмотрел на меня. Уж не знаю, чем эта чёртова темнота может смотреть, но она смотрела, это точно!

– Кидаем? – нарочито бодро спросил Сергей, взвешивая на ладони гранату.

Говорить я не мог, не в силах разлепить намертво сцепившиеся зубы, поэтому молча достал лимонку и, отогнув предохранитель, выдернул кольцо. Серёга проделал те же манипуляции, и обе близняшки нырнули во мрак колодца, мгновенно растворившись в угольной черноте. Мой напарник тут же достал вторую гранату, а меня словно парализовало – я не мог пошевелить даже мизинцем.

Казалось, прошли тысячи лет, и взрывы давно должны были прозвучать, но секунды продолжали тянуться бесконечным караваном, ступая по натянутым нервам. Наконец откуда-то из самой преисподней донёсся глухой гул двойного взрыва, и слабый отблеск мелькнул на невероятной глубине. Тотчас же громко лязгнуло за нашей спиной, и я обернулся, догадываясь, предчувствуя, зная то, что увидел мгновением позже. Дверь, через которую мы вернулись в пещеру, была закрыта, отрезав нам путь к отступлению. Какое бы дерьмо нас ни ожидало, мы оказались с ним один на один.

– Какого хрена?! – завопил Сергей. – На фиг они дверь закрыли?!

До него ещё не дошло.

Я заглянул в колодец и понял: мрак больше не смотрит на нас. Он стремительно поднимается вверх.

Боюсь, нервы мои сдали окончательно: пронзительно взвизгнув, я понёсся прочь от кошмарной дыры. Ужас во мгновение ока загнал меня на полуразрушенную лестницу, которая поднималась к площадке, нависающей над запертой дверью. Лишь оказавшись на самом верху, около изуродованного металлического люка, оставившего щель между отогнутой крышкой и осыпающейся стеной, я сумел кое-как взять себя в руки.

Сергей продолжал стоять около колодца, и даже на этом расстоянии я сумел разглядеть выражение крайнего удивления на его лице. Смотрел он в мою сторону.

– Эй! – крикнул он, и в его голосе прорезался истерический смешок. – Ты чё, рехнулся?!

Похоже, он собирался продолжать в том же духе, но следующая фраза застряла в его глотке, прорвавшись громким продолжительным сипом. Из колодца выплеснулась чёрная волна маслянистой жидкости, похожей на овеществлённую тьму. Сергей выронил глухо звякнувшую гранату и попятился от набегающей чёрной гадости. Жидкость продолжала лениво фонтанировать из дыры, распространяясь во все стороны, но я заметил вещь, испугавшую меня до колик в животе: тёмный язык отделился от общей массы, устремившись следом за пятящимся человеком. Скорость этого отдельного потока была намного больше и возрастала с каждой секундой, поэтому очень скоро он должен был коснуться Серёгиных ног.