Дмитрий Всатен - Книга 1. Людомар из Чернолесья

Из-за спины старухи к людомару вытолкнули малюсенький комочек, смотревший на него широко открытыми от ужаса карими глазами. Комочек дико трясся.

– Сиротка она. Не взыщи. Более не знаем, что отдавать. Нету у нас более ничего! – С этим старуха, подпрыгивая, отошла прочь и встала в углу, подле какого-то пасмасского божка.

Людомар отмахнулся, не нужно мне, рыкнул, развернулся и пошел прочь. Маленький комочек под науськивание и угрозы поселян заспешил за ним.

***

Пасмасский ребенок в Чернолесье сродни табуну дико вопящих ишаков в степи – слышно отовсюду и видно всем. Его шаги для слуха рядового обитателя лесной чащобы были слышимы примерно так же, как громыхание молота о наковальню для слуха простого олюдя.

Раздосадованный и сильно уставший людомар, сморенный многодневным бодрствованием и тревогами, которые вселил в его душу омкан-хуут, не сразу заметил, что малышка преследует его. Его оглушил ее вскрик, когда перед охотником, словно бы из-под земли вырос иисеп. Огромное пузо, забитое съеденным эвром, делало и без того неприветливый вид животного ужасающим.

Крик из-за спины заставил людомара вздрогнуть и обернуться. Не будь он уже шестые сутки на ногах, никогда бы не допустил такого промаха. Не заметить пасмаса позади себя для охотника то же самое, что самому забраться в пасть омкана.

Иисеп выглядел очень ленивым. Он хорошо выспался за то время, пока отсутствовал его хозяин. Людомар посмотрел ему в глаза и приказал подобрать ребенка. Понимание между людомарами и иисепами веками совершенствовалось, и достигло уровня тончайшей интуитивной связи.

– А-а-а! – закричал ребенок, когда громадное для него чудовище стало приближаться.

Не зная, что делать, девочка с удивительной для нее быстротой метнулась вперед и затерялась у ног людомара. Не успел он опомниться, как ребенок с несвойственной его годам проворностью взобрался на высокого охотника и повис на поясе.

Людомар осторожно снял девочку с себя. Она была настолько маленькой, что умещалась у него на ладони. Их глаза встретились: ясные испуганно-наивные глаза ребенка и взгляд лесного хищника, хоть и с олюдским лицом.

Говорят, что многих олюдей завораживает взгляд людомаров. Глаза охотников радужны и этим самым необычайно красивы в понимании нелесников. Ребенок, несмотря на свой испуг, также завороженно уставился в глаза охотника и даже приоткрыл свой крошечный ротик.

Отставив руку подальше – людомар не переносил естественный запах пасмасов – он критически ее оглядел. По всему выходило, что нужно возвращаться домой. Однако сразу же за этой мыслью всплыл образ омкан-хуута. Людомар невольно сжал губы и глухо зарычал.

Показывая, что иисеп не враг ему и ей, Сын Прыгуна погладил животное и заставил девочку погладить его. После, он пересадил ее на шею иисепу.

Умостившись на широкой шее хищника, ребенок неожиданно быстро уснул. Людомар вздохнул с облегчением, – можно было продолжить путь.

Оранжевые кущи, где проживал Светлый, сплошь состояли из зарослей йордона – пучкообразного безлистного дерева, привлекавшего стариков-людомаров тем, что его ветви были очень густы, прочны и прямы, что облегчало труд строительства донадов. Свои донады они по старинной традиции оставляли молодым охотникам.

Людомар прошел еще пару километров и остановился. Дальше идти не было сил. Он постоял в раздумье и резко свернул в сторону. Найти листья фриира не представляло большого труда. Сжевав несколько веток с этими листьями, людомар почувствовал, как силы стали прибывать.

Еще двое суток он безостановочно бежал в сторону Оранжевых кущ.

***

Сын Прыгуна ощутил запах зарослей йордона, к которым стремился все это время, задолго до того, как они явились его взору. Со стороны заросли этого странного дерева напоминали проплешины на голове старика и сверкали своей желтизной на сочном фоне зелено-синей растительности Чернолесья.

Редколесье, по которому шли людомар и его спутники, кишмя кишело всякой живностью.

Почти у самых Оранжевых кущ людомар услышал слабое «Кхи-кхи!» Он остановился и обернулся на звук. Девочка лежала на холке иисепа и изможденным взглядом смотрела на охотника.

Людомар фыркнул: он совсем забыл про наличие ребенка. Испуганная бедняжка не ела и не пила два дня, но, в конце концов, голод и жажда победили страх, и она решилась напомнить о своем существовании.

Жаль, что под рукой не было ниуса. С помощью его мелких дротиков с паралитическим ядом на конце людомар бы без труда добыл птицу или мелкого зверя. Теперь же, здесь в Редколесье да еще при свете солнца будет очень трудно достать еду. Людомары бросали ниусы малозаметным движением кисти. Охота с луком была слишком грубым видом охоты, ибо натяжение и скрип лука были слышны на многие метры вокруг.