Дмитрий Всатен - Книга 1. Людомар из Чернолесья

***

Лугт, Каум из рода Поров, Нагдин и Лоова сидели у ложа, на котором лежало тело Эцаних-гела. Рыбак смотрел в спокойное и даже радостное лицо красного мага.

– Он молод, – проговорил Лугт и нахмурился, вспомнив, что ведь и Дигальт был молод. Войны забирают молодых.

– Мне указал он говорить со всеми во Владии, и донести то, что сокрыто от владян за стенами великих храмов, – заговорил неожиданно Нагдин. – Но сказано мне было начинать, как соберется по одному от каждого.

– Что означает это? – спросил холларг.

– Я долго думал, и знаю лишь теперь наверняка. Нас здесь по одному от каждого народа, что Владии веками верными были.

– Нет дремсов, – проговорил Лугт.

– Они не придут, – проговорила Лоова, – последний дремс погиб… – Не договорив, она указала на озеро.

– Кто так тебе сказал?

– Отец мой.

– Кто он?

– Людомар.

Едва она произнесла это слово, как все вокруг них замерло, и даже переправа, которую наладили из Эсдоларга через новообразованное озеро, остановилось. Все взоры устремились куда-то вдаль.

Вдалеке двумя колоннами к озеру спускалось войско, впереди которого шла женская фигура.

Проследив изумленные взгляды присутствующих, Лоова тоже обернулась.

– Анитра, – легко подпрыгнула она и рассмеялась. И этот звонкий беззаботный смех разнесся над долиной так, словно животворительное тепло солнца разлилось по земле, давно закованной в стужу.

Женская фигурка приостановилась и подняла руку.

– Анитра! – Лоова запрыгала от радости и бросилась к воинству.

– Кто это? – поднялся Лугт. Его пальцы сжали топор. То же самое проделали остальные.

– Посмотрите… это же… боги, это…

Войско людомаров несло четыре отрубленные головы огнезмеев

Приблизившись к владянам, людомары открыли лица и на олюдей посмотрели полузвериные лики, и лишь один был среди них не таким. Лицо девушки, которую Лоова назвала Анитрой, было прекрасно для всех без исключения.

Воины невольно загляделись на нее.

Анитра и людомар, ведомые Лоовой, подошли к Лугту, Нагдину и Кауму.

– Она надежда народа нашего, – улыбалась Лоова, прижимаясь к Анитре.

– Кто ты? – спросил Лугт.

– Я дочь народа твоего, и твоего народа тоже, – отвечала та, поворачиваясь к Кауму. – Вот моя дочь, а это муж мой – людомар. Так боги повелели, а потому, так быть должно и будет.

– Она мать Владии, – торжественно проговорила Лоова.

– Я людомар и имя мне Сын Прыгуна. Во Владии я прозван Маэрхом, а среди своего народа Возрожденным.

– Маэрх? – воскликнул Лугт, на некоторое время умолк и позвал: – Ригу, призови мне Оваенгуна. Оваенгун, – обратился брезд к запыхавшемуся старику-холкуну, который, прихрамывая, подковылял к ним: – Он говорит, что людомар. Прозван Маэрхом. Она призвана богами быть его женою…

– Где плод ваш? – побледнел старик, сбрасывая плащ, который согревал его, и являя свету Ока Владыки ослепительные жреческие одеяния. – Уберегли ли плод?

– Уберегли, – улыбнулась Анитра и возложила руки себе на живот. Лоова хохотнула.

– Сбылось! Сбылось, как надлежало! – внезапно возопил жрец. Он побагровел и, казалось, сошел с ума от счастья. – То наш рассвет… спасенье наше… то первая звезда зажглась для нас в ночи… то светоч всех наших надежд… он первый, первый из Людомергов. Он поведет нас в свет, и тьма отступит прочь пред ним навеки!..

Конец первой книги