Денис Книшман - Небожители. Книга I

У него никогда не было особо близких друзей, потому что люди вокруг не понимали его, а он не понимал их. Виктору было скучно свести свою жизнь к погоне за приобретением очередных личных благ, к поиску более полной кормушки и мягкой подушки… Всё это казалось ему слишком мелким и незначительным… Парню всегда хотелось сделать что-нибудь глобальное, создать что-то нужное и полезное для мира, изменить его к лучшему… стремиться к большей цели, чем он сам и узкий круг его личных интересов.

Возможно, кто-то посчитает ход его мыслей по-детски наивным, но разве плохо хотеть чего-то большего, чем сытное место? Разве глупо желать большего, чем собственный комфорт и достаток?

Ровесники, открывающие для себя в этом возрасте богатый мир развлечений, пожимали плечами. Люди постарше скептически улыбались, словно говоря: «Поживи с моё и увидишь».

Устав от споров и насмешек, сведя общение к обмену новостями и любезностями, Виктор любой компании предпочитал одиночество. Небольшой круг приятелей и близкие родственники – вот и весь его весьма ограниченный круг общения. Виктор смирился

со своим одиночеством и полагал, что так будет всегда.

Однако этот, поначалу ничем не примечательный вечер кардинально изменил его судьбу, совершенно не спрашивая его согласия и не ставя его в известность заранее.

Первое, что заметил парень, шагая по знакомым улицам, – насколько непривычно безлюдно и тихо стало вокруг. Конечно, время уже было позднее, но все-таки это был довольной оживлённый район – фактически самый центр Киева, где жизнь бурлила, не замирая ни на миг ни днём, ни ночью. Сияли ярко освещённые окна, по дорогам то и дело сновали машины, звенели тарелки, и доносился гул голосов из уютных кафе, искали уединения парочки, и громко хохотали подгулявшие компании. Здесь почти никогда не бывало тихо. А тут по совершенно непонятной причине – полная тишина. Внезапно опустевшие дороги и улицы, тёмные окна и погасшие витрины, ни прохожего, ни машин… абсолютно ничего и никого.

Словно жители этого района по необъяснимому стечению обстоятельств решили остаться дома и пораньше улечься спать, а все остальные с этой минуты внезапно начали избегать данной улицы, как прокажённой.

В целом, что-то подобное здесь и случилось – повисшее в воздухе заклинание заставляло всех и каждого, попадающего в зону его действия, на подсознательном уровне ощутить тревогу и необъяснимое желание избегать этого места. Потому улицы оставались безлюдными, а случайные прохожие спешили обойти это место.

Один Виктор совсем ничего не почувствовал. Парень легко прошёл сквозь барьер, даже не заметив его. Вероятно, сам того, не зная и не ведая, он был наделён силой гораздо большей, чем требовалось для преодоления незримой границы, установленной заклятием. Продолжая удивляться отсутствию движения на дорогах и исчезновению прохожих на тротуарах, Виктор ускорил шаг и вдруг заметил их… во внутреннем дворе, слева от него, через дорогу.

Маленькая хрупкая девушка и три чудовищных монстра, подступающих к ней… Картина была настолько невероятной, что парень остановился и протёр глаза… Высокие – более двух метров ростом, жуткие создания – серая кожа, прикрытая доспехами, – стоящие на задних лапах существа окружали девушку, подбираясь к ней. Вот они уже приблизились к своей жертве вплотную.

Наверное, окажись на месте Виктора кто-то другой, он убежал бы прочь без оглядки, попытался бы позвать на помощь на худой конец. Да и что, в конце концов, он мог сделать?!

Виктор совсем не умел драться, да и выдающейся физической формой не обладал. Скорее наоборот – он с детства страдал от различных недугов, не особо посещал школьные уроки физкультуры и не стремился в спортивные секции.

Но как бы он смог просто так пройти мимо? Оставить её – беззащитную девушку, в лапах гигантских чудовищ?!

Раздумывать было некогда, нужно срочно действовать, немедля больше ни секунды, и он бросился вперёд. Внезапно возникший в мозгу план действий был прост: появившись в поле зрения чудовищ, он как минимум отвлечёт тварей от девушки, переключит их внимание на себя, предоставит ей возможность убежать, а потом…

Ну а потом будет потом, там станет видно… не то, чтобы он совсем не боялся смерти, конечно, боялся, и пробудившийся от внезапной опасности инстинкт самосохранения звонил во все колокола… однако куда больше смерти он боялся неправильной жизни.

А сейчас Виктор твёрдо знал, что поступает правильно.