Никита Диков - Аркус. Книга убийцы

Бородач, наконец, повернул к охотнику изумленные глаза.

– Откуда ты знаешь, что это женщина?

– Догадался. Как она выглядела? – в голосе охотника появился напор.

– Лица не помню. Голос был такой приятный, мягкий. Я не мог ослушаться ее слов.

Мужчина присел рядом с Трайпом и тряхнул его за плечи.

– Вспомни, что еще было? Она называла чьи-то еще имена? Что ты видел вокруг?

Трайп выглядел ошарашенным и беззвучно открывал и закрывал рот.

– Ну же, – прошипел охотник, – только из сострадания к твоей проклятой душе, я еще не начал резать тебя на куски. Соберись и попытайся вспомнить, что ты видел в том сне.

Бородач с ужасом взглянул в лицо под капюшоном.

– Б…бу…бутылки, вокруг были какие то бутылки. И воняло. Страсть как воняло.

– Чем воняло, какие бутылки? – охотник еще раз встряхнул рыдающего бородача.

– Помилуйте, господин, я не знаю. – Трайп повис на руках, закрыв лицо руками, и надрывно заплакал.

– Эээ, заткните там пасти на хер, – донеслось откуда-то из глубины храма.

Охотник с досадой оттолкнул мужчину, и потянулся за ножом.

Рассвет забрезжил сквозь грязное окно таверны, освещая засаленный стол. Охотник заглянул в кружку и, мгновение подумав, выпил залпом содержимое. Тавернщик уже открыл свое заведение, а с кухни потянулся не слишком то и аппетитный аромат. Посетителей еще не было.

Тавернщик пару раз проходил мимо с явным намерением, что-то сказать, и каждый раз, вспомнив о каком-то важном деле, тот час отворачивался от охотника.

Пожалуй, ночное предприятие оказалось гораздо более претенциозным, чем планировалось.

Наконец, тавернщик собрался с духом.

– Господин, Фогриппер, как долго вы планируете пробыть в нашем заведении?

– А что? Я же оплатит свое присутствие здесь.

– Это да, просто этикет кормачаря не позволил мне отказать гостю в приюте глубокой ночью, – ловко извернулся тавернщик, – но с рассветом, вероятно, стража, или, не приведи Орт, юстициар начнет искать вас. И, признаться, мне бы не хотелось обысков и допросов в казематах.

– Вчера один из твоих гостей зарезали другого твоего гостя прямо на пороге этой славной корчмы. И потом, я заплатил достаточно, что бы покрыть любые из этих неудобств.

Тон господина Фогриппера исключал дальнейший спор. Впрочем, он и сам собирался уходить. Отсюда не видно плаху. Тавернщик же поспешил к дальнему столу, решив, что тот более всех нуждается в том, что бы его протерли.

Охотник натянул перчатки, накинул плащ и молча вышел из таверны.

По своему обыкновению шел он тихо. Его маршрут огибал площадь и, что самое важное, плаху. Зеваки мало-помалу собирались у виселицы. Пока немного, и совершенно точно, не было среди них той, что его интересовала. Пара дюжин мужчин и женщин, вероятно, лоточников, спешащих занять свое место на площади, столпились, глазея на повешенного, который мерно, совсем слегка качался из стороны в сторону.

Охотник за головами подошел поближе, стараясь оставаться в утренней тени. Нет. Определенно ее там не было. Ее не должно было там быть. Нужно еще немного подождать.

В течение часа площадь преобразилась. Лоточники и торговцы всех мастей заставляли все пространство площади своими товарами. Не забыв при этом, поглазеть на виселицу. И за все это время ни у плахи, ни на площади в целом не появился ни один стражник, хотя охотник, готов был побиться об заклад, что видел, как пару раз в проулках поблескивали кирасы стражей порядка.

Восходящее солнце всплыло над крышами зданий и осветило мягким весенним светом ожившую Базарную площадь.

Фогриппер решил, что от наблюдения из-за угла уже толку мало, поэтому он уже толкался локтями с торгашами и их клиентами. Еще пару часов назад безмолвная пустынная площадь была столь же оживлена, как и кладбище. Теперь она в единочасье взорвалась тысячами слов и звуков.

– Рыба. Вяленная рыба. Не из канала. Рыба.

– Сыр, молоко.

– Фруууукты.

– Мясо. На кости и мякоть. Требуху отдам за полцены.

Охотник шел, морщась от сбивавшего с ног обилия ароматов, смешавшихся в единую плотную вонь паруанского рынка. Он медленно шел в сторону плахи, лавируя между людьми. Рядом с висельником уже стоял юстициар. Плотный форменный камзол с крошечным геральдическим щитом, приколотым прямо над сердцем, выдавал в коренастом мужчине с выбритыми висками поборника правосудия и борца с организованной преступностью, которую в большинстве случаев оперативники Легио Юстиция и организовывают.