Олег Гриценко - Вторжение. За ними тьма

Дядя Хата был лично знаком с военачальником и отзывался о нем с большим уважением. А это мнение было для парня, пожалуй, единственным авторитетным. С юных лет он только и слышал о достоинствах коменданта Пикемаля, о его принципиальности и характере.

Понимает все это и Тони – вон как засуетился. Поражает другое – то, как всего за один день тысячи людей научились кивать и поддакивать версии предательства. Соревнуются, кто ниже поклонится интервентам.

Хатгара осенила еще одна догадка о сооружениях для казни:

– А помост?

– Верно, – энергично закивал его собеседник, подтверждая худшие опасения, – это для Пикемаля и его своры.

Все, во что верил Хат, в одночасье рухнуло. Происходящей низости не было даже названия.

– Я домой, Тони. Ты со мной?

Они стали проталкиваться к краю площади. Закутанный в плащ худой мужчина следовал за ними на небольшом расстоянии, не замечая еще одного наблюдателя, идущего чуть дальше.

У корабля, который не знает своего курса,

не бывает попутного ветра.

Сенека.

Белый флаг на главном шпиле Ракуна появился в такой неоднозначный момент по приказу королевского наместника Йодля.

Сегодня этот чиновник готовился принять очень важных гостей. По такому случаю Зал Собраний украшали особым образом, символично. Квадроколоры – четырехцветные штандарты королевства, развешенные на стенах и колоннах, перетянули черными лентами в знак подчинения и преклонения перед новыми хозяевами.

Расположенный на специальном возвышении трон убрали. Вместо него площадку и ступени покрыли коврами и забросали подушками, более привычными для гостей, которых уже никто не осмелился бы назвать чужаками. По крайней мере, открыто.

В ожидании Йодль нетерпеливо ерзал и поминутно проваливался в слишком мягкое сидение. Кроме него здесь присутствовала целая делегация встречающих.

Высшее духовенство Ордена в своих белых нарядах стандартно выстроилось по правую сторону Зала, под витражами, изображавшими испепеленных Солнцем грешников и другие религиозные сюжеты.

А члены временного Совета и офицеры-перебежчики из городской стражи заняли место напротив, вдоль стены с барельефами, которые увековечили прежних правителей королевства и их бессмертные подвиги.

Безоружные военные неловко переминались, справедливо опасаясь итогов будущих переговоров для себя. Бледные лица и испуганно бегающие глаза обеспечили им самый жалкий вид среди присутствующих. Знать же, напротив, раздувала щеки и хорохорилась, всячески выпячивая восторг от ситуации, дающей им новые перспективы.

Только епископ Франц и его соратники, как всегда, напоминали безучастные ко всему каменные изваяния. Эту роль они старались играть постоянно и повсеместно, хотя все присутствующие, конечно же, знали о скрывающихся за видимой холодностью членов Ордена страстях и пороках.

Наконец трубы возвестили прибытие. Массивные ворота широко распахнулись, впуская еще более многочисленную, чем встречающие, группу гостей. Многие из них, игнорируя всяческий церемониал, тут же с криками и смехом бросились наперегонки к тронному возвышению, чтобы занять места получше. Другие шли подчеркнуто важно и медленно, уверенные, что им в итоге уступят. Некоторые что-то ели на ходу.

А один из прибывших даже позволил себе помочиться на статую кого-то из покойных королей, едва не обрызгав стоящих неподалеку местных военных. Все свидетели данного события только почтительно улыбались, демонстрируя безграничное уважение к чужой культурной традиции.

Сценарий встречи был окончательно нарушен. Новые хозяева города вели себя безразлично по отношению к собранию, шумели, плевали прямо в дорогие ковры, занимались своими делами. Они напоминали стрекочущую, копошащуюся стаю саранчи.

Сидящий в самой их гуще Йодль глупо скалился, изображая дружелюбие, что выглядело крайне нелепо. Не зная, как выйти из положения, он бесконечно вертел головой, пытаясь выделить среди гостей старшего, к которому можно было бы обратиться. Наместнику уже заочно сообщили прозвище их вожака – Полтергейст. Но в размещении и поведении захватчиков совершенно не прослеживалось никакой иерархии. Городская элита также растерялась и просто молча глазела на воцарившийся хаос.

В какой-то момент в центр зала вышел тот самый воин, который уже пометил новую территорию своими выделениями. Только одна черта отличала его внешне среди земляков – череп какого-то неизвестного животного на поясе вместо пряжки ремня. Он зажмурился и громко, во всю глотку, закричал. Мощное эхо прокатилось под высокими сводами, все посторонние звуки утихли.