Ярослав Кравченко - Настоящий оборотень 2. Ещё одна дорога домой

– Взвар? – приподняв брови поинтересовалась и с улыбкой же сама ответила, поняв – что права. – Можно и горячего попить. Правда в степях и так жарко, вот я не думала, что ты захочешь, у северян-то холодно. Тем более время на заготовку трав давно прошло. Да и что тут заготавливать, – с печалью поморщилась она.

Смотря на то, как девушка опечалилась, пожалел о своих словах. Но хозяюшку было не остановить, и она быстро додумалась до решения:

– Орки нам ничего не дадут, так что придется прогуляться, – с улыбкой провозгласила она.

На что пришло время и мне с тоской посмотреть на Илию. Вот только она была непреклонна, и растолкав меня, заставила пойти в лес вместе с ней. Да и понятно было, почему она не хотела уходить от юрты одна. И я был с этим согласен. Однако это не лишило меня всей тяжести бессмысленного хождения по лесу, где только Илиса понимала, что брала, принюхиваясь или пробуя на вкус растения. Я же тосковал по дому, где был шиповник, чага и ромашка на крайний случай. Что уж говорить о Иван–чае и малине. Но и тут забредая поглубже в заросли, наткнулись на клад в виде кустарника, от вида которого Илиса широко улыбнулась. Я же удивлялся тому, ведь ягод на нем уже почти не было. Не считать же тот перезрелый десяток за улов. Вот только девушка радовалась малому, тем более ягоды ей особо и небыли нужны. Но все же и те были упрятаны в ведре, от куда вода перекочевала в котелок, а еще остававшаяся каша в миски. А кроме того в ведро перекочевали листья и надломанная поросль. Когда же она остановилась, это все напоминало набор травника и судя по всему счастливого. Так что с ним – не чувствовавшим земли под ногами и улыбкой на устах, мы домчались к юрте в два счета. Где я повалился без ног, а Илиса смастерила костер и подбрасывала в воду свою добычу. Процесс оказался долгим и размеренным. Девушка не пожелала сваливать все разом, а я поспешил умолкнуть после опрометчивого совета и наблюдать за происходящим таинством. В коем с каждой травкой ощущался новый клуб пара и разносившийся запах. К концу, я мог поклясться, что ощущаю жимолость и в помине, не помня столь знакомую с детства ягоду. Приступили же мы к пробам, когда все это настоялось и чуть поостыло. Взвар получился необычным, тонким и с многими привкусами из коих я не мог остановиться на чем-то одном, ловя на языке что-то новое терпкое и освежающее, и оттого с удовольствием жмурясь. Подбираясь к концу чашки, со вздохом поблагодарил Илису. Слыша – как, она согласилась, и чуть понурив голову ответила:

– Да хороший взвар получился. Тем легче будет принять, что он один из последних.

Опешив, посмотрел на женщину, утопившую глаза в чашке. С появившейся хрипотцой переспрашивая:

– Ч… О чем ты?

Не ожидая услышать её ответ, но тот был до удивления прямой:

– Завтра или поле завтра, тебя отправят на убой – это знают и знали все рабы, что шли за клетками. И как бы не было тяжело нам, жалели все вас. Знаешь, до того – как стать рабыней, я жила не так уж и далеко от границ с орками. И мы знаем о много, что у них происходит. И уж точно о набегах на наши земли и дома, в преддверии их торжеств. Так что я могу сказать с уверенностью, что тебя и тех – кто был рядом с тобой, больше не будет. И знаешь, я не могу понять. Почему ты не хочешь возлечь со мной в последние свои дни, позволив отплатить за доброту, ласкаю и возможно продлить твой род?

Онемев, просто смотрел на неё, переваривая все сказанное, но та только больше распалялась:

– Или тебе так противна рабыня? Та – кого испортили орки десятки–сотни раз, да? И ребенок? Кому нужен ребенок от невольницы. Он же продлит мои и твои мучения. Нет, – мотая головой, зашлась она в слезах от ярости.

Но, как и начиналось, все просто опало с её опущенной головой и тихим едва различимым всхлипом.

Поднявшись, притянул осунувшуюся женщину к себе, успокаивая:

– Тише–тише. И если даже ты права, то всегда есть тот – кто изменит это положение. Пусть это даже и мой сын.

Посмотрев в её влажные глаза, подтянул Илису поближе, чувствуя – как на её губах играет горячее дыхание, соленые слезы и привкус чая. И так это было обжигающе, что я не мог остановиться, прильнув к женщине ближе, чувствуя ее неловкость. Но этот раз, мог оказаться последним. И даже поцелуи, должны привнести что-то новое, оставляя обо мне воспоминания. И я старался, скидывая с неё дерюгу. Ощущая под собой, податливое, даже не так – мягкое и плодородное тело. Слыша чуть хриплое-томное дыхание, со вздымавшейся грудью. И со всем этим, окончательно потерял голову, добираясь до сокровенного…