Дмитрий Иглинский - Рамуанка. Непростая невеста

Таким же образом она оставила танцующие образы у второго и третьего очагов. В результате каждая четверка, с равномерным друг от друга отставанием, совершала одинаковые циклы движений.

Появление у третьего костра танцующих фигур совпало с шагом Насти внутрь треугольника. В тот же миг дрова вспыхнули белым пламенем. Камни, что образовали очаги, мгновенно стали ярко красными. При этом около лежащего на земле человека не стало, хоть чуточку, теплей.

Заняв среднее, между огнями и раненым, положение Настя продолжила движение, мысленно контролируя все свои копии.

Над человеком стал закручиваться перевернутый смерч. Огонь поднимался все выше, всполохи стремились образовать купол. Боясь, что силы покинут ее раньше, чем она добьется соединения языков пламени, девушка двигалась все быстрей и быстрей, но она сумела.

Настина мать могла бы гордиться своей ученицей, восхищаясь ее мастерством и выдержкой, но нарушение древнего запрета омрачало радость.

На высоте вековой сосны языки пламени встретились. Из центра купола в грудь человека ударил белый луч такой яркости, что на всей большущей поляне наступил день. Оглушительный громовой раскат перепугал диких животных, заставив их попрятаться по щелям и норам.

В следующее мгновение наступила тишина, танцующие фигуры исчезли. Единственными следами происшедших событий были остывшие, внутри закопченных очагов, угли.

Абсолютно здоровый молодой человек повернулся на бок и крепко спал, о ране на голове напоминали только перепачканные запекшейся кровью волосы.

Занималась заря. Скоро он проснется, но Насти здесь уже не будет.

Изможденная, на трясущихся от слабости ногах, она направилась прочь с поляны. Теперь ей надо было предстать перед разгневанной матерью. Та, без сомнения, почувствовала, чем занималась дочь и потребует объяснений. О том, что будет после, Настя старалась не думать – страшно!

Проснувшийся молодой человек был весьма озадачен. Он помнил неведомо откуда взявшихся девушку и мужчину. Помнил драку, причем достаточно подробно до того момента, как кулак противника ударил по больной скуле.

Ощупав левую сторону лица, Влад убедился в том, что она не совершенно беспокоит его. Опухоль спала, перестав мешать обзору по сторонам. Так быстро? Удивительно!

А вот что было после удара, вспомнить не удавалось.

Точнее не совсем так: Влад был уверен, что пытаясь найти опору, шагнул назад. Не ощутив под ногой ничего, он окончательно потерял контроль над своим положением и, упав, сильно ударился головой. Последнее он заключил из того, что, по-видимому, потерял сознание. Не запечатлелась даже боль от удара, просто вдруг стало тихо и темно, никаких ощущений.

Бесчувственное состояние постепенно перешло в сон. Поначалу не было понятно даже где верх и низ, в каком положении его тело находится. Несколько позже пустота в восприятии стала заполняться какими-то плавающими в темноте сгустками чего-то.

Туманные образы понемногу приобретали определенные очертания и вот он, еще маленький ребенок, сидит на кровати. Мама поит его простывшего кипяченым молоком с медом. В детстве Влад не любил этот обжигающий все во рту напиток. Сейчас же он совсем не чувствовал горячего, было очень вкусно. Вот она подносит к его губам кружку. Он делает глоток, блаженное тепло разливается по телу. Тут же нападает настолько сильное желание спать, что мальчик не в силах с ним бороться. Остается только подчиниться: лечь и уснуть.

Едва Влад закрывает глаза, как вновь видит себя сидящим на кровати – все повторяется вновь. Он не смог бы вспомнить, сколько раз повторялось одно и то же, но с каждым разом хотелось еще.

У сна же были свои планы:

После очередного глотка круг разорвался. Кружка, которую держала мама, стала расти. На мгновение Влад испугался, что она его раздавит и дернулся в сторону. Но стенка легко пропустила, он оказался внутри какого-то пульсирующего вещества. Пытаясь самому себе описать, что это такое Влад не мог подобрать подходящих слов. Он висел в нем, словно в сильносоленом водоеме, не касаясь дна. Движения встречали заметное сопротивление, но было тепло и уютно. При этом он дышал этим. Вдыхал свободно, будто это был чистейший в мире воздух.

Глазами он видел, что вещество светится. Не было каких-либо лучей, просто казалось, что вся субстанция, в которой Влад находился, состоит из фотонов. Его кожа, чем дольше он дышал, тем сильней сама излучала мягкое марево.