Игорь Чиркунов - Проект Икар. Беглец из Альфа-теста

Поуспокоившись, занялся яичницей, благо, для такого захолустья, приготовлена она была на удивление неплохо. Бекон слегка похрустывал, желтки напротив, сохранились «макабельными» для ароматной пшеничной лепешки, так сказать – комплимент от повара. Наслаждаясь едой, погрузился в планы грядущих приключений, и даже забыл о подозрительной троице, когда внимание привлекла какая–то возня у коновязи.

Пока я пребывал в нирване планирования, подъехала еще парочка. Вот она то громил заинтересовала, и сейчас я наблюдал классический гоп–стоп. Не поднимая излишнего шума, вновь прибывших окружили, и тихо, сквозь зубы «втирали за жизнь». Лица парня не видел, а вот с девушкой, одетой в длинное синее платье, с какой–то сложной прической, встретился глазами. Ее глаза были полны слез, еще бы, ведь сейчас они со спутником лишались всего ценного, чем успели обзавестись, наверняка потратив кучу времени и усилий. У стоящего в ступоре парня один из амбалов отстегнул неплохой меч, в дорогих ножнах. Хм, я, конечно, не эксперт, но для этого парнишки оружие было неприлично хорошим, наверно не просто так досталось. Другой головорез тыкал пальцем в серьги, «не отдашь сама – отрежу вместе с ушами». Девчонка, глотая слезы мотала головой.

Допил кофе и поставил кружку на стол, донце глухо стукнуло по столешнице. Один из громил кинул в мою сторону быстрый взгляд. Я посмотрел в полные молчаливой мольбы глаза. Встал, подхватив мешок с собранной снедью, развернулся и спокойным шагом направился к противоположному выходу их таверны. Мысленно хмыкнул, жалко «мальков», но всех не пережалеешь. У меня – своя дорога. А эти впредь будут умнее, каждый должен набить собственные шишки. Добро нажить можно еще, здесь от голода смерть не грозит, даже если всё отнимут. И даже смерть –не конец игре. Не моя эта война.

Выйдя из трактира, я бодро пошагал в западном направлении. Когда тракт вывел на верх берегового обрыва, огляделся. Внизу осталась покинутая мной рыбацкая деревушка, вокруг – ни души. Вот и хорошо, сошел с дороги зашагал вдоль берега. Точка намечена еще с прибытия сюда.

Лощинку, метрах в пятнадцати от края обрыва, от дороги скрывал небольшой холмом с высоким кустарником. И, что важнее, – берег в этом месте немного выгибается дугой, так что обрыв из деревни не просматривается.

По доброй традиции из «прошлой жизни» я вышел на край, как говорится – понюхать ветер. Ветер что надо! Четко в склон, по ощущениям – шесть–семь метров в секунду, порывы до десятки. Без анемометра точнее не сказать, но где его тут возьмешь? До воды – метров тридцать, маловато, конечно, впрочем, чем богаты. Ну что ж, можно приступать.

Вернулся в лощинку. Первым делом – долой сапоги. Кому–то кажется, что они мне велики на пару размеров? Как бы не так! На деле это тесные колодки, ходить в которых одно мучение. Со вздохом облегчения стянул их, и с наслаждением потоптался по еще влажной траве, ощущая подошвами приятную прохладу. Несколько раз сжал и разжал пальцы, глубоко вонзая длинные черные когти в рыхлую землю.

Когда–то я и сам, со смешанным чувством ужаса и удивления первый раз уставился на то, как мои в меру волосатые, вполне человеческие голени переходят ниже суставов во что–то, сильно напоминающее птичьи лапы. Три длинных пальца вперед. Большой палец, высвобожденный из обувного плена, сейчас отошел назад. Не самые удобные стопы, чтоб носить на них модельную обувь. Зато как же ими удобно хвататься за толстые сучья, и выступы скал!

Теперь завязка, и плащ соскользнул с плеч. Из–за спины с хлопком развернулась моя гордость, то, из–за чего я готов терпеть всегда тесную обувь, кутаться в длиннющие бесформенные плащи, и таиться от людей. Длинные, иссиня–черные крылья! Моя свобода, воплощенная в тонких косточках, тренированных мышцах и перьях.

Осталась мелочь. Скинул старые холщовые рубаху и штаны. Из мешка достал черную обтягивающую куртку из тонкой кожи с пришитым капюшоном–балаклавой, и под стать ей брюки. Во–первых, они неплохая защита от ветра. И, хотя моя раса устойчива к холоду, на больших высотах это не лишнее. Во–вторых, за счет «облегаистости» снижает аэродинамическое сопротивление.

Все лишнее в мешок. А вот его приходится прилаживать спереди, как запасной парашют, для чего пришил несколько дополнительных лямок. За спину, между крыльев нельзя – натрет в полете, проходил, знаю. Попрыгал. Ничего не болтается, не отваливается. Пора. Который старт по счету? Уже и не вспомнить, но все равно – волнительно. Сердце колотится учащенно, душа замерла в предвкушении.