Леонид Зайцев - Вестник смерти – 3

– Тогда к чему ты вообще его вспомнила?

– На самом деле я вспомнила не его, а кое-что из им сказанного.

Белла прикоснулась губами к трубочке и втянула в себя сразу четверть порции своего коктейля. Глядя на неё мне вдруг сильно захотелось хоть на время забыть обо всём на свете кроме этих вишнёвых губ. Никуда не денется от нас этот неизвестный пока противник. Можно же иногда просто насладиться моментом, ведь даже вестники не живут вечно.

Но жена всё испортила, вернув стакан с напитком на барную стойку и продолжив озвучивать свою прерванную мысль.

– Помнится, он заявил об опасности, которую человек, мешающий ему жить, представляет для тебя.

Я недовольно поморщился.

– Глупая попытка добиться согласия на почве якобы общих интересов.

– А если нет?

– Тогда ты сама себе противоречишь, утверждая, что он не мог знать, с кем именно говорит!

– А вдруг знал?

Вот же беда с этими женщинами. Не удивительно, что в науке почти не существует теорий ими созданных. Мужчина, раз утвердившись в чём-то, будет до конца отстаивать свою точку зрения. А слабый пол вот вам, пожалуйста – меняет мнение, словно наряды в примерочной кабинке!

– Откуда, скажи на милость, он мог это знать? – стараясь не показывать раздражения, спросил я. – Не от посредника же, мир его праху.

Она пожала своими красивыми плечами. Тонкий шёлк кимоно только подчёркивал изящество их линии.

– Возможно от того самого «опасного» человека.

– Звучит нелепо, – проворчал я.

Действительно, тогда выходило нечто несусветное. Негодяй сам подсказал толстяку, к кому обратиться, с целью заказать свою ликвидацию!

– А этот мифический злодей, откуда меня мог знать?

Изабелл развела руками.

– Утверждать, что никто в мире кроме самих вестников не знает тебя, было бы преувеличением, – произнесла она.

И была, по сути, права. Порой я всё же допускал ошибки и нарушал собственное правило никогда не оставлять живых свидетелей. Навскидку можно вспомнить старого полковника – командира наёмников. Он здорово помог мне в деле с Генри Монтгомери, и я в благодарность не убил его. Или бойцы, оставшиеся от отряда Тигра после победы над Канцлером. Случались и другие. Но эти были из совсем недалёкого прошлого. Любой из них мог проболтаться пусть даже ненамеренно. Полковник, к примеру, в силу преклонного возраста. Старые вояки любят вспоминать свои подвиги и рассказывать о них любому, кто готов слушать. А люди Тигра как мне помнится, весьма уважали хорошую выпивку. После гибели своего командира могли разбрестись по параллелям. Возвращаться им было некуда. Их мир, как и мой, однажды уничтожили, испытав на нём новое биологическое оружие. А алкоголь очень располагает к беседе. В общем, источников информации для пытливого целенаправленного исследователя вполне хватало.

– Что ж, – решил я, – тогда нам стоит серьёзно поговорить с нашим несостоявшимся нанимателем. Свяжись с ним. Только не пугай заранее. Он знает тебя как Леди Монтгомери – владелицу заводов, рудников и космолётов. Договорись о встрече.

– По какому поводу?

– Не поверю, чтобы у двух крупнейших мировых дельцов не нашлось повода для встречи. Предложи продать что-нибудь из своих активов, или вложиться в какой-то его проект. Главное вытащить его на встречу. А там уж я заставлю его открыть имя того «опасного» во всех отношениях человека.

– В этом я не сомневаюсь. Вот только наш толстячок может и трус, но не дурак. После истории с завещанием моего отца всему свету известно о моей связи с вестниками. А о взрыве на стадионе сейчас трезвонят на каждом углу, как и о моём чудесном спасении. Он легко сложит два и два, и догадается в чём дело!

– И что с того? Наверняка он этого знать не может. А нам главное добиться свидания. Пусть назначит его в любом месте, которое посчитает для себя безопасным.

Изабелл посмотрела на меня как на непонятливого ребёнка.

– Ты забываешь о его трусости. Да едва он заподозрит, зачем я в действительности хочу его видеть, то вместо встречи забьётся в такую глубокую щель, что его оттуда никакими клещами не вытащишь!

– О, боже! – я застонал. – Ну, придумай что-нибудь. Назначь ему свидание, в конце концов! Помнится он у нас большой любитель женской ласки (во всех смыслах).

Моя несравненная отрицательно покачала головой.

– Даже такой самовлюблённый ловелас не поверит в мою внезапно вспыхнувшую страсть к его необъятному телу. Те пчелки, которые услаждают его, жужжат исключительно за деньги и прочие цацки. Мне и пытаться не стоит.