Павел Полоз - Зеркала судьбы. Следы на песке

Он и раньше читал книги по компьютерным технологиям, но теперь, впервые в жизни, он понимал, о чем в них написано, а самое главное, уже знал, что делать. Хлопнув обложкой, Дуглас вернул книгу на полку. Он сложил руки в замок и, вывернув их, хрустнул пальцами.

– Начнем, пожалуй . . . – сказал он, поднимая планшет с пола.

Экран зажегся и ловкие пальцы, паучьими лапками, затанцевали по его поверхности. Список книг исчез, и на экране появилась панель служебного доступа. Программировать одной рукой оказалось делом неблагодарным, тем более, когда экран еще и клавиатура. Сопя, с упорством и стремительностью носорога, Дуглас продолжал работу.

– Сначала расширим свои права . . . – бурчал он, набивая код программы пятью пальцами.

Планшет в его руках хрустнул, и по экрану прошла волна.

– Отлично! – сказал Дуглас и, взяв устройство за края, растянул его до ширины сорока дюймового монитора. – Так лучше. . .

Он поставил монитор на пол и, облокотив на стеллаж, сел напротив. Дуглас погрузил руки в черноту экрана и словно фокусник, извлек из спящего чрева монитора светящуюся клавиатуру, которая повисла в воздухе напротив него. На запястьях обеих рук болтались рыжие ковбойские замшевые перчатки. Он ловко натянул их и, разведя руки в стороны, пошевелил пальцами, ощущая мягкость материала.

– А, теперь погнали, – сказал Дуглас, и спустя мгновение добавил. – Ииихаа!

Он щелкнул пальцами, но монитор не включился, а клавиатура, мигнув, погасла.

– Да, ладно, вы чего? – произнес он, и легонько ударил монитор.

Экран включился, и его заполнила надпись “Доступ к ядру операционной системы”. Клавиатура нехотя поискрила, но вновь загорелась разноцветными огоньками.

– Так-то лучше, – ухмыльнулся Дуглас.

Пальцы забегали по клавишам с азартом пианиста виртуоза, набирая скорость, и вряд ли кто-то со стороны мог бы заметить все кренделя отбиваемые ими. Реальность вокруг Дугласа начала меняться.

Пространство между стеллажами расширилось и выгнулось, принимая в себя невидимую сферу, внутри которой висел он. Монитор исчез, клавиатура тоже. Теперь виртуальный мир жил вокруг него в виде примитивных программных блоков и упрощенных схем. Подобно богу – дирижеру каждым взмахом руки и движением головы Дуглас создавал уродливую брешь в стройной симфонии защитного кода.

Сфера расширялась, прогибая и искривляя стеллажи, но, не роняя их и не нанося вреда книгам и свиткам. Фигура Дугласа мерцала в ее центре, превратившись в гигантского паука, тянущего к себе миллионы тонких нитей. Вдруг он ярко вспыхнул и исчез. Сфера беззвучно схлопнулась, и архив вновь погрузился во тьму, будто ничего не произошло.

* * *

Где-то под сводами древнего собора, лепестки оюмака разошлись в стороны, освобождая Малкольма. Он свесил ноги, пытаясь достать до пола. Бедра стягивала и до колен неудобно пеленала прохладная материя. Он повел плечами, не понимая, почему груди неудобно, а по спине, что-то трет. Малкольм завел левую руку за спину и почесал большим пальцем странный замочек, скрытый под материей белоснежной блузы.

– Бог ты мой . . . – произнес он, опуская взгляд на грудь и ниже на изящные ноги.

Малкольм спрыгнул на пол. Каблучки, сафьяновых ботильонов, цвета закатного солнца с золотыми носочками, щелкнули о мраморный пол.

– Санара! – завизжал незнакомый девичий голос, отражаясь от древних стен собора.

Малкольм схватился за горло, пытаясь прокашляться. Он стал осматривать и ощупывать себя, понимая, что попал в тело молодой форестианки. Волна отчаяния с примесью негодования – и, что странно, любопытства – мгновенно накрыла его. Дробно топоча каблучками, и потрясая кулачками, он зарычал, но услышал писк.

– Санара! – позвал он, пытаясь понизить голос. – Ты где?

– Тут, я, – раздался басок за спиной. – Тут!

Малкольм обернулся на голос и увидел форестианца, с которым беседовал несколько минут назад в виртуальном архиве. Стройный молодой человек виновато улыбался и пожимал плечами:

– Извини, Мэл, неудобняк получился. Колечки попутали.

– Да, уж . . . – подтвердил Малкольм, резко приседая и разводя колени.

Материал юбки, обтягивающий изящные бедра, треснул и разошелся по швам. Малкольм завязал разрывы узлами у колен, превращая чудную юбку в потрепанные штаны пирата. Он покрутил бедрами, из стороны в сторону, проверяя удобство импровизированных бриджей.

– Что ты делаешь? – раздался девичий голос.

Малкольм глянул на Санару, потряс головой и ответил: