Борис Конофальский - Инквизитор. Башмаки на флагах. Том четвертый. Элеонора Августа фон Эшбахт

Им навстречу, перегораживая широкую улицу, такую широкую, что и шесть телег смогли бы разъехаться по ней в раз, строились горцы-сволочи. Строились по-деловому, умело, быстро. Это не третья рота капитана Фильсбибурга. Первый ряд в тридцать человек – сплошное железо. У любого, какого не возьми, доспех на три четверти. Всё как положено. Пики, пики, копья, алебарды, протазаны. И после первого ряда ещё шесть рядов отличных солдат. В первом их ряду, кроме бородатых «стариков», есть и молодые бойцы, так они от нетерпения аж пританцовывают, от избытка сил аж подпрыгивают на месте, так им не терпится начать. Пока до конца не построились, даже кричат в сторону солдат Волкова что-то обидное. Как построятся, так слова больше не произнесут. Звука не издадут, драться будут молча, со стиснутыми зубами. А пока задираются.

Надсмехаются, жестами показывают, как глотки резать. Одна радость, что их и на семь рядов толком не хватило, всех горцев тут и двух сотен не будет. А арбалетчики их и вовсе с глаз пропали. Это с одной стороны хорошо, теперь для Вилли раздолье будет, но с другой стороны, они неизвестно откуда могут появиться.

– Вилли, – орёт генерал, – чего ждёте, капитан, начинайте уже, пока арбалетчики не пришли и не перебили вас всех.

– Да, генерал, – и хромая, увлекает за собой первую линию своих людей на позицию стрельбы.

– Пятьдесят шагов, не больше! – кричит ему Волков. – В морды стреляйте, в лытки, иначе вы их не возьмёте!

– Да, генерал.

– Капитан Фильсбибург, – продолжает орать генерал, – вы что делаете?!

– Баталию строю! Десять линий поставлю, господин генерал! – кричит в ответ капитан.

– Нет! Восемь линий по тридцать два человек. Остальных в колонну по шесть, ставьте их в тылу баталии. То резерв будет.

– Будет исполнено, господин генерал.

– Румениге, Габелькнат. – Волков оборачивается к молодым господам.

– Да, сеньор, – господа, сразу видно, волнуются.

– Возьмёте каждый по три гвардейца…

Господам аж в сёдлах не сидится. Сейчас им дадут первое боевое задание. Настоящее задание.

– Объедете все дворы, что рядом, берите всё, что горит…

– Всё, что горит? – удивлённо спрашивает Габелькнат.

– Да, дрова, хворост, сено, солому, масло, смолу – всё, всё, что горит, и свозите сюда. Всякого, кто посмеет перечить, убивайте без промедления.

– А зачем же нам всё горючее? – спрашивает чуть разочарованный Румениге, видно, не такого задания он ожидал.

– Если на крыше какого дома появятся арбалетчики, надо сразу дом тот поджечь, – отвечал генерал, не отрывая глаз от врага в конце улицы, и по тону его сразу всем становилось ясно, что он знает, что говорит, а старый солдат ещё и добавлял: – а может, нам ещё и всю улицу придётся запалить… Так что не стойте, не стойте тут, делайте, что велено.

Вилли со своими людьми уже вышел на нужную дистанцию, Фильсбибург достраивал свою роту как надобно. Но Волков не очень-то на них надеялся. Единственное, что его успокаивало, так это те звуки, что опять доносил до него ветер. Это были такие приятные звуки. Он снова слышал новые залпы мушкетов. Брюнхвальд и Роха делали своё дело.

Вилли вышел на нужную дистанцию и начал стрелять. Видно, что у офицеров было время, чтобы поучить новобранцев. Люди его выходили на позицию стрельбы по двадцать человек, а не всем скопом, как это было принято. Они старались стрелять линиями. Солдаты слушали команды, целились и стреляли, когда Вилли кричал: «Огонь».

Резко фыркая, аркебузы выбрасывали короткие и быстрые струи огня и большие белые клубы дыма, отстрелявшиеся тут же уходили назад, а их место занимали новые стрелки.

Аркебуза… Да, это совсем не мушкет. Залп! И из строя врага вышел один человек. Враги наклоняются из ровного ряда, смотрят друг на друга, проверяют, многие ли побиты. Нет, немногие. Стоят дальше. Ещё залп.

Ещё один горец хватается за руку и, отдав ближайшему товарищу пику, начинает пробираться сквозь ряды назад, в тыл. И только с третьего залпа был первый убитый. Невысокий, но коренастый и мощный горец просто плашмя рухнул вперёд, а его алебарда лишь звякнула о мостовую.

Три залпа, шесть десятков человек выстрелили, два раненых и один убитый, ну, может, три раненых. И это при том, что люди Вилли стреляли с пятидесяти шагов. Арбалетчиков нет, никто им не мешал. Да, всё-таки аркебузы – это и близко не мушкеты. Стреляй его люди из мушкетов, так пятерых или шестерых горцев товарищи уносили бы уже мёртвыми, а ещё десяток или дюжина уползали бы сами.