Вероника Ева - Ночь, когда пролились звезды. Том второй

Голубая ткань струилась по ее ногам, заканчиваясь чуть ниже колена. А дальше, по белоснежной ноге стекала кровь.

Голова безвольно повисла набок, глаза были открыты – абсолютно стеклянные, непроницаемые глаза.

Вокруг ее талии была повязана веревка, накинутая на ветку дерева, на которой ее и подвесили.

Ногам не хватало всего каких-то пары сантиметров, чтобы коснуться земли и впитать необходимой магии, чтобы дышать. Чтобы просто сделать глоток кислорода. А кулон… Его кулон валялся на земле прямо под ней. На него беспрерывно лилась кровь, вперемешку с дождем.

Там же лежал и Уилли – ее лучший друг. Он был весь в крови и избит – видимо, пытался ее защитить. Он все еще дышал. До него очередь еще не дошла.

Он убил их всех. Каждого. Всех до единого. Так же жестоко, как они убили ее лишь за то, что она решила связать свою жизнь с чужаком. Решила предать их веру и надеть на шею кристалл.

Нео пытался остановить его тогда, но не смог.

И уже после, когда он снимал ее маленькое хрупкое тело с дерева, чтобы похоронить, у него перед глазами, как наяву, проплывали воспоминания прошлого. Именно из-за них он так долго не подпускал ее к себе. Именно из-за них он поклялся себе больше никогда и ни с кем не сближаться. Но снова дал слабину. И снова его переворачивало наизнанку от боли и собственного бессилия.

Так же, как и тогда, когда его родители – шаманы – ушли на охоту и больше не вернулись.

Как и тогда, когда он сбежал из родного поселения, чтобы найти их. Тогда его нашла одинокая странствующая шаманка и ее ученик чуть младше его самого. Не повезло им встретить именно его. Потому что только он виноват в том, что полез куда не следует и привлек внимание пары демонов, которые и разорвали в клочья его новую семью.

Летта стояла там. Теперь уже прямо у него за спиной, наблюдая за тем, как он молча закапывает тело девушки по имени Сара. А в руке она все еще сжимала тот фиолетовый камень, который и привел ее сюда.

«Оказавшись в нужном воспоминании, вы можете нарушить его или изменить. А при желании – стереть совсем» – вспыли в голове прощальные слова Ву.

Летта снова перевела взгляд на маленький фиолетовый камушек в руках. Такой хрупкий на вид.

В ее силах было прекратить все это. Лишь немного надавить, и все эти воспоминания рассыпятся в прах вместе с камнем.

Одно легкое движение пальцев, и больше не будет боли.

Она чувствовала ее вместе с ним. Эти тиски больно сжимали и ее грудь тоже. Это было невыносимо. До боли, до крика, невыносимо.

Но она могла просто прекратить это. Стереть, уничтожить, заставить забыть. Решение оказалось прямо перед ней.

Зажатое между большим и указательным пальцем.

Это пробуждение было таким же рваным и беспокойным, как и сон, что терзал ее и никак не хотел выпускать из своих скользких пальцев. С тяжелым рваным вдохом она вынырнула в реальность и замерла, все еще пытаясь скинуть с себя тот липкий кошмар.

Осознание того, где она и как оказалась в этом душном и пыльном помещении, на пропахших сигаретным дымом простынях, приходило к ней с большой неохотой. Единственное, что помогло проложить путь к реальности окончательно – тихий размеренный скрип и чужое дыхание.

Открыв глаза и повернувшись набок, она увидела Лиама. Он сидел на полу, привалившись спиной к груде холстов и бесстрастно водил карандашом по белой бумаге большого блокнота. И даже то, что их взгляды встретились, его нисколько не смутило. Он продолжал сосредоточенно рисовать.

– Который час? – хрипло спросила Летта, прочищая горло. Безумно хотелось пить. Но, зная Лиама, если у него здесь и завалялось что-то, то спичку к этому лучше не подносить.

При виде его непривычно спокойных выразительных глаз, обрамленных густыми черными ресницами, она с содроганием вспомнила образы из своего видения. Что это было – чужие воспоминания или ужасный, дурной сон?

Конечно, она знала, что это было. Как и то, что так и не решилась сомкнуть пальцы.

– Понятия не имею, – беспечно пожал плечами Лиам и продолжил рисовать, периодически заглядывая в ее лицо. И это так сильно ее разозлило!

– Почему ты не разбудил меня? – Лиам сделал вид, что не услышал вопроса, и это разозлило ее сильнее. – Можешь оставаться здесь и дальше, а я иду за Нео! – вскочив на ноги, она чувствовала, что ее колотит от гнева его отношение ко всему происходящему. Но как только их взгляды встретились вновь – ее прямой и гневный и его спокойный и бесстрастный – она вспомнила ужасающие видения прошедшей ночи, и весь гнев сразу испарился. Она помнила его чувства, что тогда ощущались совсем как свои собственные. Чувство абсолютной беспомощности и затопившей сердце несправедливости. Чувство потери и тупого гнева. Чувство всепоглощающего одиночества.