Владимир Сухинин - Мы своих не бросаем

Я опять кивнул, впитывая крупицы информации. Меня принимали за жителя Роомшталя. Что это и где находится, я не знал и счел за лучшее отмалчиваться. Еще я понял, что нахожусь на Пранаваре. Что это – остров, материк или планета? Это мне еще предстояло узнать.

Я взял себе на заметку, что лейер это типа барона или, может быть, виконта, благородное аристократическое сословие. Еще есть эры и дэры, судя по словам Жюля, эти стоят еще выше по сословной лестнице.

– Так вы не знаете, для чего можно использовать этот артефакт? – переспросил Жюль. – Это многофункциональный артефакт. В зоне он может находить ловушки типа разрыва или гравитационного вулкана. Он может записывать и воспроизводить музыкальную информацию. Вот смотрите. – Жюль хорошо поставленным голосом затянул песню:

Он умолк и с улыбкой посмотрел на меня:

– Удивляешься?

Я опять кивнул.

– А что должен делать безземельный сын лейера? Все имущество отца наследует старший сын. А я, второй сын, вынужден был искать способы пропитания. Окончил коллегию бардов в Ливенрготе и услаждаю слух лургов и иногда эров. Кстати, неплохо платят. Ты петь умеешь?

– Немного, – скромно ответил я. – Не так хорошо, как вы, Жюль.

Тот кивнул, нажал на глаз птицы, и я обмер. Сначала раздалась трель птицы, потом под ее аккомпанемент зазвучал бархатный тенор Жюля.

– Ого! – пораженно произнес я. – Здо́рово! И сколько можно за это чудо выручить?

Жюль весело рассмеялся:

– Вас, мой друг, оправдывает невежество. Все знают, что Роомшталь – архаичная, отсталая планета на краю империи дэров, со своим жизненным укладом и неспешным течением жизни. Выходцев оттуда нечасто встретишь на других планетах. Вы там, наверное, еще из луков стреляете? – все так же смеясь, проговорил он.

Я тоже засмеялся:

– Вы угадали, Жюль.

Мужчина вернул мне артефакт:

– Если продавать его здесь, то перекупщики недорого дадут. Дэриков за десять. Лучше всего его продать искателям или оставить себе в помощь для поисков проходов в ловушках. Еще что есть?

– Вот спираль из змеи, – достал я из сумки стеклянную змейку.

– Неожиданно! – удивленно произнес мой новый знакомец. – Вы действительно на «ты» с удачей, мой друг. Тоже не знаете, для чего эта штуковина? – Увидев, что я отрицательно качаю головой, объяснил: – Это «спираль дэров». Когда они прилетают отдохнуть, то выбрасывают множество вещей. Для них это отходы. Эти вещи самопроизвольно погружаются в землю и прячутся там. Это может быть очень опасная вещь для нас, лургов, а может быть очень полезная, как вот этот «огненный цветок», – показал он на камень, лежащий в очаге. – Ты можешь взять его в руки, и ничего тебе не будет. Но если положить цветок на камень, он разогреет воду или сварит пищу. С этой змейкой много еще чего можно найти, так что вам несказанно повезло, – сказал он, возвращая мне двухголовую спираль.

– Они что, привезли эту змею с собой? – недоверчиво спросил я.

Жюль заразительно рассмеялся. Нахохотавшись, он вытер слезы и извинился передо мной:

– Ирридар, пусть вас не обижает мой смех. Впервые вижу такого лурга, который не знает о происхождении зон отчуждения. – Он снял котелок с огня и поставил на другой свободный табурет, который расположил между нами. – Присоединяйтесь, – пригласил он и достал ложку из-за голенища сапога. – К сожалению, у меня нет второй ложки.

– Ничего, Жюль, – улыбнулся я. – У меня есть своя походная ложка.

Я залез в сумку и достал серебряную ложку, пироги и, подумав, вытащил бутылку гномьего самогона, что осталась у меня со времен похода на дзирдов. Жюль с удивлением взирал то на сумку, то на яства. Обратил он внимание и на ложку:

– Это настоящее серебро?

Я кивнул.

– И вы не боитесь его так открыто носить с собой? – Его взгляд стал тревожным.

– Мы такими дома едим, – повертев ложку в руках, растерянно ответил я. – А что?

– Может, мне к вам податься, на Роомшталь? – задумчиво проговорил Жюль. – Свой уклад, безопасная жизнь, и дэры не надоедают. – Он мечтательно прикрыл глаза, поморгал, отгоняя наваждение, и с интересом уставился на бутыль. – Это что? – спросил он, поднимая бутыль из горного хрусталя и рассматривая ее. Бутылка была действительно изумительно красивой, настоящее произведение гномьего искусства, а не тара для простого самогона.