Владимир Сухинин - Мы своих не бросаем

– Принято, командор. Сообщение отправлено.

Сразу стало полегче. Еще два часа мы выбирались из этого скопления камней, Брык был в рубке рядом с Мураной и действовал по моей подсказке. В итоге мы без происшествий выбрались на чистое пространство, и эсминец стал набирать скорость для совершения прыжка.

Сам прыжок прошел как обычно. Сначала темнота, потом подступила легкая тошнота, и вот снова появился свет.

– Командор, – сообщил мне Брык, – мы в нужном месте, в двух миллионах километров от гравитационных возмущений. Держим курс на аномалии.

Я облегченно выдохнул. Добрались. Видимо, раньше мы были в одном или двух прыжках от сектора, что уже было большой удачей.

– Брык, как нырнем, держите курс на Инферно. Это ближайшая планета к звезде, если ты помнишь.

– Конечно помню, командор, могли бы не напоминать. Детка, – обратился он к Муране, – курс на гравитационные возмущения. Командор, а все же хорошо обладать телом, шевелить руками, говорить. Почему вы раньше не дали мне тело?

– Потому, что это запрещено, Брык. И еще. Введи себе и Муране программу главного закона робототехники: не вредить человеку.

– Есть ввести программу «Не вредить человеку».

Несмотря на то что мы почти добрались до нужного места, у меня на душе скребли кошки. Я не мог до конца поверить, что после всех перипетий, борьбы за свободу на корабле, противостояния с сумасшедшим андроидом, который видел в людях угрозу своему существованию, у меня наконец получилось вернуться. Я не верил в свою удачу. Напряжение, охватившее меня, росло с каждым часом, который приближал нас к заветным воротам в сектор. Я поймал себя на мысли, что отождествляю этот мир со своим домом. Я свыкся с ним, сроднился, хоть он считал меня чужим, и мне очень хотелось туда вернуться. И это сильнейшее желание вернуться во что бы то ни стало лишило меня покоя. Я ходил по складу как заведенный. Десять шагов вперед, взгляд в дыру вентиляции и десять шагов обратно к входу, до вырванной двери, висящей на одной петле.

– Прошли гравиворонку! – радостно сообщил Брык. – Мы в секторе. Держим курс на Инферно.

Но вместо облегчения во мне еще больше нарастало напряжение. Я метался по складу, как пойманный тигр в клетке. Я гнал от себя страх и сомнения. Быть в шаге от заветной цели и не добраться до нее – это вымораживало меня больше всего. А вдруг… вдруг что-то помешает в последний момент?

– До Инферно три часа лета, – сообщил Брык, – но системы корабля работают на пределе. Кроме того, топливо на исходе. Отсюда мы уже не вернемся… Пошли отказы систем…

Я услышал странное шипение и снова голос Брыка:

– Продолжаем идти прежним курсом. Отказ систем жизнеобеспечения на нижнем техническом уровне. Командор, перебирайтесь в жилой сектор, здесь есть хотя бы дублирующие системы. Этот «сапог» может не дотянуть в целости и сохранности до планеты.

Брык на сленге всех космолетчиков назвал эсминец «сапогом» из-за его старости. Малый устаревший корабль называли «башмак» или «стоптанный башмак», а корабль класса эсминец и выше – «сапог». Кроме того, он озвучил проблемы, которые возникли на корабле в связи с его преклонным возрастом и неполноценным обслуживанием.

– Генри, – позвал я помощника, – пошли наверх, здесь может отказать система жизнеобеспечения.

Я первым встал и направился на выход. Мы поднялись по лестнице на жилой уровень, и я пошел в сторону кают-компании. А где еще можно было нормально переждать полет? Там кожаные диваны, на которых удобно сидеть, еда и питье. И прежде всего экран, на котором видна вся главная рубка управления кораблем. Он был включен всегда. Не знаю, почему Мурана его не отключила. Да и кто может проникнуть в логику поступков свихнувшегося андроида? Я точно не собирался.

Прошло еще два часа. Ничего ужасного не происходило, и я начал успокаиваться. Брык иногда комментировал свои действия, но системы продолжали работать в нормальном режиме. Ко мне подступила дремота: это уходило напряжение, в котором я пребывал последние пять часов. Я провалился в сон. Видел себя на планете, а по небосводу шла спиной ко мне красивая девушка.

«Так это же Шиза!» – разглядывая ее фигурку, понял я. Мое сердце радостно забилось, и я закричал что было силы:

– Шиза!

Девушка оглянулась, в удивлении открыла рот, и вдруг вместо слов она загудела тревожной сиреной. Оглушительный звук ударил по барабанным перепонкам, я отпрянул в испуге и повалился на землю.

Девушка исчезла, а вместо нее я увидел ноги. Ноги, обутые в крепкие ботинки летного состава корабля.