Владимир Сухинин - Мы своих не бросаем

Недовольно сплюнув, я передал Жюлю свой рюкзак и, пригибаясь, чтобы не попасть под прицельный выстрел снайпера, поспешил к командиру.

Когда я вошел в блиндаж, ротный оторвался от планшета, в который всматривался и что-то чертил на его экране.

– Изя, завтра утром, перед рассветом наши пойдут в наступление. Вы вместе с братом придаетесь им в усиление. Ваша задача – обеспечить скрытность их работы. Снимите наблюдателей и выключите камеры слежения. – Он хмуро глянул на меня. – Все понял?

– Понял, – неохотно ответил я. – Вопрос разрешите?

– Не разрешаю, – отрезал ротный. – Знаю я тебя. Опять будешь жевать свою резину насчет того, что саперы только что из учебки, и тому подобное. – Он взглянул на экран планшета, что-то там подправил и буркнул: – А где взять опытных саперов, Изя? Скажи мне? Парни больше тридцати дней тут не живут, это вы с братом и этот ваш Адвокат странным образом задержались. Все, кто с вами прибыл тем рейсом, давно червей кормят. Ты вон до штурмфютера дорос.

– Юберштурма, – поправил я.

– Пришел приказ на тебя и брата. Вы теперь штурмфютеры, а Адвокат юберштурм. – Ротный в сердцах отбросил планшет. – Я понимаю, Изя, что должен благодарить тебя за то, что еще жив. После той мясорубки только мы и остались в живых. Но сегодня, прошу тебя, будь внимателен. Наш полк идет первым, ты проследи там, чтобы проходы были качественно очищены.

– Сделаю. Только брата и Адвоката вместе с остальными в атаку не посылайте, мы все же разведка, а не пехота.

– Иди! Я услышал. – Ротный вновь уткнулся в свой полевой планшет.

Вот я и на фронте. На планете, за которую идут непрерывные кровопролитные бои. Смешно и грустно, но названия планеты я не знал, она значилась как 15/64. Населена она была лургами, но те покинули районы боевых действий, и мне она казалась безжизненной. Вокруг простирались развалины больших городов. Земля была изрыта воронками, и повсюду многочисленные безымянные холмики могил. Планета мертвых.

Что я видел на этой планете? Край бруствера окопов, нейтральную полосу и бруствер окопов противника. Так сузился мир для меня.

С призывного пункта нас под конвоем двух солдат и одного полицейского отвезли на портальную станцию и отправили на космическую станцию ВКС империи. Там уже собралось более двух сотен «добровольцев» со всей планеты. Все они были в потертом, старом обмундировании и расположились в большом ангаре прямо на полу. Кто стоял, кто сидел, многие, подложив под голову мешки, пытались уснуть. Только мы четверо сияли новеньким обмундированием – я, молчаливый Жюль, который теперь был Жюль Кауф, Адвокат и тот невзрачный мужичок, что вместе с нами прибыл из полицейского участка.

Станция никоим образом не напоминала станции моего нового мира. Те походили на юлу, эта была как монументальная бронированная пирамида раза в три меньше, чем та же торговая станция Шлозвенга. Узкие коридоры со стенами из клепаной стали, покрашенными в унылый серый цвет, навевающий грусть и безысходность.

«Оставь надежду всяк сюда входящий», – подумал я, разглядывая все, что попадалось мне на глаза. Нигде не прослеживался ни пластик, ни керамика. Крепко, мрачно и надежно. Воздух теплый и спертый. Везде обслуживающий персонал, сколько я ни смотрел, только эльфары.

Адвокат каким-то образом признал во мне главного и выполнял все мои команды. Жюль отмалчивался.

Через пару часов нас погнали на погрузку в транспорт. В ангаре открылись большие ворота, и к ним был присоединен переходной рукав трапа. Мы, толкаясь, молча, так как большинство было в подавленном настроении, потянулись к трапу. На корабле нас встречали те же остроухие лерзиттеры. Они отсекали от толпы двадцать рекрутов и уводили. Нас тоже забрали и отвели дальше по длинному коридору транспорта с многочисленными дверями. Приказали войти в открытую дверь небольшой каюты, где вдоль стен в четыре ряда расположились полки, и лечь. Когда мы разместились, приказали надеть маски, висевшие на стене. Я надел маску и вдохнул. Голова закружилась.

– Анабиоз, – услышал я голос Шизы и уснул.

Проснулся я с больной головой от противного звука сирены. Она завывала, то утихая, то нарастая, своим воем пробирая до кончиков нервов. В динамике послышался шорох, потом прозвучала команда:

– Снять маски и приготовиться к выходу!

Мы столпились у дверей. Некоторые тут же блевали, и их отпихивали назад. Было душно и смрадно.

Нас вновь повели по коридору, полному дверей, и мы вливались в толпу новоприбывших, создавая толкучку и неразбериху, но лерзиттеры не обращали на это внимания, видимо привычные к такому зрелищу и равнодушные. Они шли рядом и с безразличным видом окриками подгоняли отставших.