Валерий Иванов - Грааль Иуды

– Мудило, – выругался гигант и повернулся к Беспамятному. – Ты каким поездом приехал?

– Не знаю.

– Видел, кто нашего человека столкнул?

– Нет.

– Как тебя зовут?

– Я сам хотел бы это знать.

– Чего он лепит тут? – недовольно посмотрел гигант на Тарана.

– Клофанули его, ничего не помнит.

Главарь указал на сидящего на полу Вырвиноса, спросил Беспамятного.

– Чего этот урод хотел от тебя?

– Куртку хотел снять. И про монету спрашивал.

– Про какую монету?

Беспамятный показал найденную в разрезанной куртке монету. Циклоп взял ее, понюхал и брезгливо бросил под ноги пленному.

– Эту монету искал?

Безносый ответил, еле ворочая языком.

– Я монету спрашивал… в смысле деньги…

Таран крикнул.

– Из-за такой мелочевки ты человека порезал?

Гигант посмотрел на Беспамятного из-под козырька мощных надбровий.

– Сильно порезал? А ну покажи.

Беспамятный снял куртку, свитер и почерневшую от крови майку.

– Ишь ты, – сказал гигант. Но взгляд его был направлен не на резаную рану, а выше, на левое плечо с синеватой татуировкой в виде раскрытого парашюта и надписью «ВДВ – 1994».

– Десантура, – грубое лицо подобрело. – Где служил?

Беспамятный пожал мускулистыми плечами.

– Я ж говорю, ничего не помню.

– Таран, – скомандовал главарь, – аптечку, бинты!

Пока Таран обрабатывал рану, гигант обошел голого по пояс Беспамятного. На правом плече внимательно осмотрел татуировку в виде оскаленной морды пантеры. На спине повыше поясницы странная татуировка изображала наколотое прямо на позвоночник дерево, на суку которого в петле висел труп, рядом бугрился шрам осколочного ранения.

– Повоевал ты, браток, – гигант задрал на животе тельняшку, показал зигзагообразный шрам. – У меня такие же иероглифы. Николай Телепов, вторая рота отдельной мотострелковой бригады. Грозный, Хасавюрт, Ханкала.

Беспамятный пожал широкую, как саперная лопатка, ладонь.

– Извини, – он передернулся от озноба, – представиться не могу. Не помню, как меня зовут.

– Одевайся, – прогудел Николай Телепов. – Был у меня корефан, Витя Неделин, на тебя похож, тоже это… раненый был. Даю, короче, тебе временную прописку по вокзалу. Отныне звать тебя Витя Беспамятный. Живи пока. Ну, а с тобой, чудище болотное, будем разговаривать, – Николай Телепов, он же Смотрящий по вокзалу Коля Казанский, тяжело повернулся к Вырвиносу.

Перед тем как уйти, новоокрещенный Виктор Беспамятный поднял с пола монету.

Его вывели на морозную улицу. Был вечер. С темного неба сеялся снежок.

Виктор пошел через пути к вокзалу. Дорогу ему пересек товарняк. Тяжело постукивали колеса, громыхали сцепки.

Внезапно Виктору страстно захотелось прыгнуть под поезд и враз покончить со своим мучительным положением. Монета горячо грела руку. Сама собой она вдруг взлетела в воздух и слилась в вертящийся волчок. Вагоны проползали мимо. Монета вращалась: орел – жить, решка – умереть.

Рука схватила кругляш. Виктор Беспамятный застывшим взором смотрел на сжатые, побагровевшие на морозе, чужие, неузнаваемые пальцы с содранными заусенцами.

ЭКСКУРСИЯ ПО СВИЯЖСКУ

Через Рождественские ворота Игорь Ледовских в сопровождении гида вышел на площадь перед Святотроицким монастырем.

– Вот здесь он и стоял, – экскурсовод зонтиком показал в центр площади.

– Я знаю, – ответил Игорь.

Он узнал окрестности – дед изобразил на своем триптихе установление памятника Иуде с картографической точностью, только теперь все было в натуральную величину – и золотые купола собора, и звонница, и монастырская стена. Не хватало только толпы и трибуны с ораторствующим Троцким.

Гид зонтиком начал показывать на храмы и рассказывать их историю, но Игорь вернул его к снесенному памятнику.

– И что вас так Иуда интересует, – раздосадовано крякнул Михаил Львович. – Такая красота вокруг, а вас уродливый памятник самому подлому в мире предателю интересует. Между нами… – Экскурсовод понизил голос. – О нем лучше даже не вспоминать.

– Почему?

Гид перекрестился.

– Он реально приносит несчастья. К тому месту в центре площади, где он стоял, местные даже близко не подходят. Давайте и мы отойдем от греха подальше.

– Да что оно, проклято, что ли? – удивился Игорь, но все же отошел вслед за Михаилом Львовичем на дальний конец под площади под тень Святотроицкого собора. – И все-таки, профессор, вы не ответили на мой вопрос! Что стало с памятником? Куда он делся?