И. Ермаков - Рэймыннгион. Часть I. В Поисках Памяти

Но первые жители, которых еще на земле увидел Элмио, были, естественно, силотис, что не удивило. Все-таки это был их город. С такими же длинными светлыми волосами и большими изумрудно-зелеными глазами, они приятно улыбались легкой ненавязчивой улыбкой, разговаривая между собой, или просто кивая прохожим. Что показалось очень необычным, все силотис, здесь в городе, как и те лесные торговцы, были безбородые и такого же невысокого роста. Поэтому другие духи очень выделялись на их фоне.

Например, рыжеволосые и широченные в плечах бородачи, отличавшиеся как раз своим телосложением, на их фоне выглядели намного крепче и воинственнее. А их солидный по человеческим меркам рост сам по себе вызывал уважение. Этих типов здесь было куда меньше, но все же, не заметить или просто не обратить на них внимание на фоне худых и маленьких длинноволосых блондинов было невозможно. Загорелые, с глазами невообразимо ярко-желтого цвета, и преимущественно в легких кожаных одеяниях, они походили не то на викингов, не то просто на каких-то завоевателей-дикарей, приехавших из далекой никому неизвестной страны.

Еще среди прочих рас, силотис, похоже, оказались единственными горожанами, кто ходил по улицам полуголыми. Здесь, правда, выше пояса на их девушках цветочные бусы встречались уже реже. В основном они носили длинные, свисающие чуть ниже талии свободные рубашки из тонкого легчайшего материала, с широкими рукавами и аккуратными стоячими воротничками. А вот мешковатые и свободные штаны-юбки были у всех практически одинаковые, вне зависимости от пола.

Из других духов встречались еще какие-то странные мужчины и женщины с фиолетовыми волосами и такого же странного цвета глазами. Клэйрохс пояснил, что это – иланры, и что их тоже довольно много в этом городе. Элмио это заметил и без его слов, их и в самом деле было здесь, наверное, чуть меньше чем самих силотис.

Почти все иланры носили либо какие-нибудь скромные плащи, либо очень необычные и довольно роскошные платья или робы, у основания и воротника вышитые дорогими нитками и усыпанные цветным металлом. Одни были подвязаны поясами, другие имели свободный фасон. Шелковые или из более грубой материи, с изящными прорезями на рукавах или с пуговицами. Элмио уже видел подобного вида наряды у торговцев в лесу. Оказывается, они совсем неплохо сидели на своих владельцах, и с виду нельзя было сказать, что они как-то стесняли движения, как например, его собственный костюм. Но, тем не менее, сам он предпочел бы такую длинную одежду не надевать. Да и визуальное ощущение отдельно надетых брюк было для него приятнее удобств свободного наряда в виде робы. Благо было с чем сравнивать. На улицах Хайлероса вообще можно было увидеть много кого, в самой разной, порой даже причудливой или наоборот чересчур простой одежде. Даже глаза разбегались и запомнить всех казалось практически невозможным.

Это был по-настоящему другой мир, с другими существами, не такими как люди, и все они занимались чем-то, какими-то своими делами. Как ни в чем не бывало, ходили из стороны в сторону, разговаривали между собой. А Элмио, как дикарь, пришедший из лесу, всматривался в их удивительные лица, разглядывал прохожих, которые так от него отличались. Это было, наверное, не совсем вежливо, но он ничего не мог с собой поделать, – впечатление от всего увиденного просто накрывало его с головой и уносило в мир сплошных эмоций. Хотя пару раз он ловил на себе взгляды духов с совершенно человеческой внешностью. Это были коверилы – такие же, как Клэйрохс. Здесь, в этом мире, населенном непонятными существами, именуемыми духами, увидеть самые обычные лица тоже вызывало не меньшее удивление, ведь все вокруг было такое другое.

Когда Элмио стоял на вершине холма, ему Хайлерос показался совсем не таким. Он и представить себе не мог, что рядом с этими деревьями и таким причудливым многообразием местных жителей, выходящих из пышных шатров или спускающихся по длинными веревочным лестницам, чувствуешь себя, словно одинокая травинка, брошенная в пруд. Но несмотря на это сковывающее чувство, вокруг кипела жизнь. Совсем не человеческая, но вполне реальная, и этот город теперь уже не казался заброшенным диким заповедником – кроме растительного величия он имел какое-то особое очарование. Что-то в нем определенно было такое манящее и доброе, что привлекает сразу и потом очень долго не выходит из головы. Как тот запах особых трав, которые собирают силотис.