Александр Романчиков - Быть Героем

– Староста деревни, сельчане, все заплатим, милостивый господин, – трактирщик чуть не бросился на колени, – А вы можете? Вы странствующий ведьмак? У вас есть лицензия?

– Что-то вроде, я ничего не гарантирую, а потому и предоплаты никакой не возьму.

– Хорошо, – трактирщик беспокойно теребил в руках края своей туники, – Может, я могу вам как-то помочь?

– Да, – Паша свесился с седла, чтобы приблизиться к трактирщику, – Никто не должен знать, что я здесь был, пока я не закончу работу.

Трактирщик утвердительно кивнул и больше вопросов задавать не стал.

Неизвестно отчего, но Паша чувствовал, будто его кто-то разыскивает, что за ним кто-то гонится. И это ощущение не давало ему покоя, ему казалось, что почувствовать себя в безопасности он сможет лишь добравшись до Княжества, а потому ехать в объезд ему не хотелось.

«Лучше уж мертвяки. И куда меня потянуло?»: подумал Паша. Иван, конечно, учил Пашу основам борьбы с мертвецами, но конкретного опыта у Паши не было, да и воспоминания были скудны. Паша решил импровизировать.

Ни одно тело не станет подниматься из уютной могилы просто так, если, конечно, при жизни оно не принадлежало чародею, который запросто мог воскреснуть упырем, или, так называемым, вампиром. Либо же еще при жизни он мог наложить на себя определенные заклятия, совершить ритуальное самоубийство и воскреснуть уже в новом обличье. Такие действия были большой редкостью, к тому же были сопряжены с большим риском не воскреснуть вовсе. Но получившийся в результате такого ритуала лич был очень опасен, и представлял угрозу целому государству, а не, положим, району или городу.

Однако, в любом случае, телу нужна помощь, чтобы оно восстало из мертвых, ведь в каждом теле оставалась частица воли усопшего. Эта воля и охраняла вечный сон покойного, и некроманту, который вздумал вернуть кого-то из мира мертвых, даровав некое подобие новой жизни, эту самую волю нужно было сломить.

Если человека убили насильственной смертью, то воли в нем останется меньше, если вообще останется, так как человек вовсе не собирался умирать, не готовил себя к этой мысли. Такого, порой, и поднимать было не нужно, он мог восстать и сам, если при его похоронах не было соблюдено никаких ритуалов. Другое дело самоубийцы, этих поднять мог лишь самый искусный некромант, но зато самые агрессивные покойнички получались именно из тех, кто свершал суицид.

Погосты же могли баламутить и ведьмы, и колдуны, желающие насолить местному населению или просто из вредности. Как именно это делалось, Паша не знал. Впрочем, и о том, как этому противодействовать, он имел весьма смутное понятие. Знал лишь, что на погосте наверняка будет оставлен какой-либо амулет или его подобие, оно-то и оказывает неблагоприятное воздействие на мирно спящее население кладбища. Во избежание подобных инцидентов покойников либо жгли сразу, либо над погостом проводились определенные манипуляции. Как понял Паша, тут этим занимался священник, которого упомянул трактирщик.

Зато Паша знал, как победить в бою восставшего из могилы. Приписываемые восставшим кадаврам свойства были лишь сказками, они не были ни сильнее, ни быстрее обычного человека, скорее наоборот. Вот боли они действительно не чувствовали, так как нервные окончания в них давно умерли. Не обладали они и разумом, так что можно было спокойно изрубить покойника, сжечь или же убрать поддерживающие вторую жизнь чары.

Таким образом, Паша собирался извлечь из погоста раздражитель, а если это не удастся, то просто убраться оттуда подальше. Заодно можно было бы обрести неплохую легенду, замаскировавшись под странствующего охотника на нечисть.

«Но это если все получится. Еще и лицензия какая-то нужна, где мне ее взять-то?»: раздумывал Паша в пути. Эльфа в свои планы он пока не посвящал, но тот сам отчего-то выглядел напряженным, и, видимо, совсем не желал оставаться в блаженном неведении:

– Что-то случилось? Куда мы едем?

– Ничего особенного, – усмехнулся Паша.

Эльф явно не удовлетворился ответом, и расспросов не оставил. Тогда Паша подробно рассказал ему, куда и зачем они едут. При этом он старался выглядеть как можно более уверенным в успешности планируемого мероприятия. Рассказывал он все спокойно, будто всю жизнь только и занимался тем, что успокаивал погосты да рубил мертвяков. И эльф поверил ему, проникся Пашиной убедительностью и даже не стал ныть и дрожать, к большому удивлению Павла. Как оказалось, эльф имел дело с покойниками еще в своей родной деревне. Непосредственного участия в борьбе с ними он не принимал, но хорошо знал основные методы борьбы с неупокоенными.