Антон Вильгоцкий: Око Сатаны

Агенты наделялись широчайшими полномочиями, включавшими даже право нарушить некоторые из Господних заповедей, например, «Не убий» — но только в случае крайней необходимости.

Иеродьякон Амвросий как раз и был тем человеком, который на сегодняшний день исполнял обязанности агента 777. Побывав в Курской области, он не только сумел, наконец, найти окончательный ответ на вопрос, который тщетно пытались решить многие до него. Иеродьякон узнал также о существовании своих предшественников и понял, что от него утаили часть правды. Священник был слегка раздражен этим фактом, но понимал, вместе с тем, что Патриарх намного мудрее его, и что у владыки всегда есть веские основания поступать тем или иным образом. Агент 777, конечно, задаст своему начальству все возникшие у него вопросы. Но сначала — отчитается о проделанной работе.

Нащупав взглядом выступавшие над серыми типовыми домами золотые купола ближайшей церкви, иеродьякон быстро перекрестился и пошел по направлению к одному из приютившихся вдоль перрона ресторанчиков. Священник был очень голоден — как назло (хоть и кощунственно думать так!), поездка в Курск выпала на постную неделю. Но как раз сегодня пост закончился, и теперь иеродьякон имел полное право подкрепить свои силы не только хлебом, молоком и сваренными вкрутую яичками, но и чем-нибудь помясистее.

Снедаемый голодом, пастырь так спешил, что не заметил, как двое молодых ребят, вышедших из того же вагона, что и он, неотступно следуют за ним по пятам…

«Что же случилось с тобой, Россия? — Амвросий заказал тарелочку вареников с творогом, пару чебуреков и стаканчик кофе. — Как же мы могли допустить такое? Не сумели вовремя повлиять на умы подрастающего поколения, не успели указать русским отрокам и отроковицам правильный путь. И вот, теперь пожинаем страшный, гибельный результат. Раньше нас это сделал он — наш коварный враг. Господи, как же он оказался хитер!», — при упоминании всуе имени Бога даже в мыслях пальцы правой руки Амвросия сами собой сложились в щепоть для крестного знамения.

— Извините, что отвлекаю вас, — вежливо произнес кто-то за спиной. — Вы ведь, кажется, священник?

— Почему вы так решили? — Амвросий развернулся и тотчас собрался, приготовившись защищаться, возможно даже — молниеносно выхватить лежавший во внутреннем кармане пальто пистолет. Перед ним стоял длинноволосый парень в черной кожаной куртке, обутый в высокие тяжелые ботинки армейского образца. На одном из пальцев правой руки неформала хладно поблескивал перстень в форме оскаленного черепа. Юноша, конечно, мог быть и самым обычным металлистом, не таящим в своем сердце никакого зла. Но ведь именно так выглядело большинство тех, кто чинил насилие на улицах российских городов! «С ним стоит быть настороже», — решил иеродьякон.

— Почему вы так решили? — вопросил он.

— Общий облик ваш очень культурен, — ответствовал собеседник. — Вы прямо-таки распространяете вокруг себя ауру мудрости и добра. Так мог бы выглядеть профессор из института, но… — взглядом парень указал на выступающие из-под пальто Амвросия края облачения, — профессора не носят ряс.

«Уличный варвар не может так говорить», — подумал дьякон и слегка расслабился.

— Ну да, к чему скрываться, — улыбнулся он. — Я служитель Русской Православной Церкви, иеродьякон Амвросий. Что заставило вас подойти ко мне? У вас беда? Вы хотите найти помощи у Бога?

— Да, наверное, это можно назвать бедой, — кивнул длинноволосый. — Вчера я потерял свой православный крест. Даже не знаю, что мне теперь делать.

— О, это и впрямь тяжелая ситуация, сын мой, — понимающе произнес агент 777. — Вы, верно, что-то сделали не так в своей жизни, раз Господь посчитал нужным снять с вас крест. Теперь с вами может случиться любое несчастье. Если, конечно, вы не искупите своей вины.

— И как мне это сделать? — в глазах стоявшего напротив человека вспыхнул огонек надежды.

— Нужно отстоять вечернюю службу в церкви, — веско молвил иеродьякон. — Потом — явиться в храм с рассветом, исповедаться, причаститься и отстоять заутреню. Только тогда вы получите право снова носить крест. Купить его можно при каждом крупном храме, или в магазинах церковной утвари.

— Спасибо, святой отец, — парень склонился, чтобы поцеловать руку тому, кто наставил его на путь истинный. — Я непременно именно так и сделаю. Прямо сегодня вечером пойду в храм и отстою службу. А то уж думал все, скоро помру, и поминай, как звали, — юноша развернулся и пошел прочь.