Владимир Корн: Ученик ученика

Я брел до самого заката, внимательно рассматривая окрестности. И не обнаружил ничего такого, что могло бы мне объяснить, куда я попал.

Здесь очень красиво. Даже песок светлый, почти белый. Вот, помню, гулял я как-то по пляжу одного из Курильских островов, со стороны Охотского моря, так там песок был практически черным… На дворе в то время стоял июнь, солнце с небес жгло немилосердно. И после пары десятков шагов нужно было заходить в море, чтобы остудить прямо-таки горевшие ступни. В холодной воде ноги быстро начинали неметь. Еще пара десятков шагов по раскаленному песку – и снова в воду. А обуваться не хотелось… Вечером я обнаружил, что ступни покрыты множеством мелких темных точек, там, где кожа была обожжена…

Кстати, тогда на берегу и в прибрежных волнах было множество разнообразного мусора, всяких там обрывков газет и обломков ящиков, по большей части с японскими иероглифами. А ведь на том острове, название которого я сейчас и не вспомню, отсутствовали поселения, если верить карте. Зато там было очень много медведей, прямо медвежий заповедник. Вспомнив об этом, я начал тревожно оглядываться по сторонам. К счастью, никаких животных я не обнаружил. Мусора, впрочем, тоже.

Когда окончательно стемнело, я испытал настоящее потрясение. Такого неба у нас нет. И дело даже не в созвездиях. Звезд очень много, и они такие крупные и яркие, что сейчас светлее, чем в полнолуние. Темно-синее ночное небо и огромные звезды. Нет, это может быть все, что угодно, но только не Земля.

Я неподвижно сидел на камне. До этого момента все казалось значительно проще и легче: в глубине души все еще теплилась надежда, что я на родной планете. Я тешил себя мыслью, что очутился хоть и непонятно где, но все же на Земле. Согласен был даже в прошлое попасть, ведь там все знакомо и понятно, все известно на века вперед.

Теперь же нет никаких сомнений: это чужой мне мир. Только сейчас я до конца осознал значение слова «безысходность». И что мне теперь со всем этим делать? Кто-нибудь поинтересовался моим мнением? И нужно ли мне все это? Зачем я вообще тут очутился? Что или кто меня здесь ожидает? Какие-нибудь разумные ящерицы?

А может, цивилизацией здесь еще даже и не пахнет? Во время своего недолгого вечернего путешествия я не обнаружил никаких свидетельств разумной жизни. Ни обрывков сетей, ни закругленных водой досок, ни пластиковых бутылок – ничего. В общем, совершенно никакого мусора, неизбежно присутствующего на морских берегах самых удаленных уголков нашей планеты.

Ничего, не будем отчаиваться. Вполне вероятно, что эту землю все еще топчут разнообразные динозавры, а значит, подобным следам цивилизации здесь неоткуда взяться.

Утром повеял легкий ветерок со стороны моря. Ну ночью я не замерз – и на том спасибо. Настроение немного улучшилось, когда над горизонтом поднялось местное светило – оно-то как раз ничем не отличалось от нашего земного солнца: ни светом, ни теплом, ни чем-либо еще.

Все, хватит нытья и соплей, ты жив, здоров и оказался не посреди бескрайней песчаной пустыни, где слишком мало воды и слишком много тепла. У моря все же трудно умереть с голода, да и само добывание пищи не должно занять много времени.

В общем, все не так уж и плохо, с какой стороны ни посмотри. Главное, чтобы здесь оказались люди, разумные и не слишком отличающиеся от тех, что я привык видеть. Будет много хуже, если разумными вместо людей окажутся какие-нибудь драконы. И что мне в таком случае делать? С кем я тогда буду сливаться в любовном экстазе? Драконы вроде бы из змеиной породы, а значит, вонять от них должно, как от змей. Не очень-то радужная перспектива.

Я снова отправился в путь. Через пару часов ходьбы я увидел на самой линии горизонта маленькое белое пятнышко паруса. Нет, я не мог ошибиться. Конечно, с моего места невозможно было разобрать, что собой представляет суденышко. Но это и неважно. Главное то, что разумная жизнь здесь есть.

Парусник направлялся в ту же сторону, что и я. Что это: яхта местного богача или просоленное всеми ветрами рыбацкое суденышко? Даже количество мачт не удается определить – слишком большое расстояние. Эх, шел бы он ближе к берегу, тогда бы я сумел разобрать, кто на нем находится… Как бы хотелось, чтобы это были именно люди!

Позади был еще один день пути по бесконечному песчаному пляжу. Только в двух местах мне пришлось удалиться от берега, обходя прибрежные скалы. На одной из таких скал мне удалось убить камнем какое-то морское животное, похожее на морского котика, правда, шкурка его отливала синевой. Мясо есть оказалось невозможно, слишком отдавало рыбой, а вот шкурка для моих целей вполне подошла. Теперь у меня была шикарная набедренная повязка. Полночи ею занимался, соскабливая камнем мездру. Мех котиков – самый стойкий из ценных шкурок и сохраняет свои свойства больше ста лет. Надеюсь, что мне он на такой срок не понадобится.