Олег Говда - Рыцарь

Гвардейцы доложили о происшествии начальству, и закружилась возникающая в таких случаях суматоха. Кто-то зычно отдавал распоряжения, кто-то куда-то бежал, кто-то кого-то звал и поторапливал… Как будто спешностью действий можно было воскресить погибшего.

– Как ты думаешь, Лучезар, отчего у военачальников всегда такие трубные голоса? – задумчиво обратился к наемнику Вышемир, прислушиваясь сквозь закрытые двери к кутерьме. – Словно их всех, перед назначением на должность, специально проверяют на громогласность… Или в войске: «Кто громче орет, тот и прав?»

– Я крестьянский сын, господин, – стражник был на удивление спокоен, будто это и не он всего несколько минут тому назад зарезал человека, а избыточное напряжение проявлялось у него исключительно в силе, с которой он сжимал ладошку Забавы. Девушке было больно, но недвусмысленное распоряжение господина всячески угождать жениху и мужу, заставляло терпеть. – Откуда мне знать, по какому признаку раздают должности сотников и тысяцких.

– Ничего, – ухмыльнулся Вышемир. – Когда я назначу тебя сотником, сможешь сопоставить. А пока будем считать, что это происходит из-за повальной глухоты и тупости подчиненных. Согласись: невозможно оставаться нормальным, если постоянно носишь на голове железное ведро, по которому стучат палками на тренировках. Ха-ха-ха!

Догадавшись, что хранитель шутит, Лучезар тоже изобразил на лице улыбку, при этом мучительно пытаясь понять, относилось ли это и к словам о назначении его сотником…

– О твоем повышении я говорил всерьез, – будто прочел его мысли Вышемир. – И перестань плющить пальцы невесте. Лучше положи руку на талию и проводи ее куда-нибудь. Надо, чтоб побольше людей видели вас вместе. А ближе к полуночи возвращайся. Думаю, Лучезар, у тебя появится еще одна работенка. Забава, мне надо напоминать, что ты будущая жена этого парня и должна быть с ним ласковее?

– Нет, господин, – искренне ответила девушка. – Я помню. Мой жених останется доволен.

– Тогда ступайте. Мне не до вас! – отдал последнее распоряжение хранитель, вышел в коридор и двинулся в сторону, откуда доносился зычный бас Маламира.

– Какой крепкий у тебя сон, Ищущий! – проорал тот еще издали. – Я уже собирался посылать гвардейцев, чтоб разбудить…

– Я провел три дня в седле. А кроме того, мои апартаменты достаточно далеко и двери плотные… – спокойно ответил Вышемир. – А что случилось?

– Ксандор убит!

– Как? Когда? Кем? – на одном дыхании выпалил хранитель, опасаясь, что может сказать нечто иное.

– Кинжалом в сердце. Полчаса назад. Хотелось бы знать самому… – кратко ответил тысяцкий на все три вопроса. – Пошли, сам взглянешь на труп. Может, ясновидение тебе что подскажет. А то из этой немой дурынды, умеющей только мычать и выть, совершенно ничего не добьешься…

– А что королева? – поинтересовался Вышемир, шагая следом.

– Я приказал пока ей не сообщать. Когда что-то прояснится, тогда и доложим. Или – утром. Зачем тревожить сон государыни? А кроме того, чтобы кто-то из особо любопытных и разговорчивых фрейлин не проявил инициативу – усилил караул возле ее опочивальни, запретив впускать и выпускать всех, кроме тебя и меня.

– Спасибо, сударь, – слегка поклонился Вышемир.

– Ты племянник Беляны и друг Ксандора… – продолжил Маламир, кивнув в ответ. – И хоть ты не слишком приятен в общении, но не глупец, Ищущий истину. Уверен, подашь это неприятное известие с надлежащими комментариями.

– Еще раз спасибо за столь высокую оценку моих возможностей… – слегка поклонился Вышемир. – А на самоубийство не похоже? Последнее время Ксандор был слишком напряжен… Все о грядущих несчастьях бормотал.

– Как по мне, то этого фигляра давно следовало прогнать со двора, – буркнул тысяцкий. – И королеве голову не морочил бы своими предсказаниями, и… пожил бы дольше. Но вонзить кинжал самому себе в грудь с такой силой и под таким углом – трудновато. А главное, зачем для этого выходить в коридор?

Ксандор по-прежнему лежал на пороге апартаментов в расхристанном халате, накинутом на голое тело, и с торчащей из груди рукоятью оборвавшего жизнь прорицателя клинка.

– Я приказал ничего не трогать… – пробасил сзади тысяцкий. – И за лекарем пока не посылал… Сначала хотел, чтоб ты посмотрел.

– Посылай. Не лежать же Мудрецу так до утра, на всеобщее обозрение. Я быстро закончу.

Вышемир присел рядом с трупом и положил ему на лоб ладонь. Он видел однажды в Оплоте, что так делал Совва, чтобы узнать последние мысли случайно погибшего в лесу послушника. Как оказалось потом, тот свалился с дерева. Но даром хранителя внешнего круга он не обладал, и поэтому мертвый Ксандор ничего не поведал Вышемиру о своей кончине. Но в этом, собственно, и не было надобности. Вышемир был уверен, что больше его самого об этой тайне знает только убийца. Выждав приличествующее время, Ищущий истину поднялся, глубокомысленно хмыкнул и спросил у Маламира: