Артем Каменистый: Рождение победителя

Корабль забурлил в предбоевой подготовке, продолжая движение в прежнем направлении. Адан тоже не стал останавливаться – лишь передняя галера чуть сбавила ход и вильнула в сторону, пропустив заднюю. Дальше они шли борт о борт, намереваясь атаковать нас с двух сторон. Похоже, я поторопился с сомнениями в их осведомленности: они уверены, что мы им не друзья, – значит, уже знают о случившемся или как-то догадались. Смелые ребята, хотя им легко проявлять храбрость – не сомневаются в успехе. Психологически трудно ожидать неприятностей, когда решающее преимущество столь наглядно: две галеры против одной – даже при ослабленных абордажных командах превосходство бесспорно.

Ударить с двух сторон, зажать, раздавить натиском лучшей в мире пехоты.

Вот только у нас никто почему-то не визжал от страха, и вообще обстановка на борту почти предпраздничная. Тук, наблюдая за приближением демов, озвучил общую мысль:

– Это дурачье ни о чем даже не догадывается. Правда, Зелененький?

– На абордаж! Сорвавшему флаг две чарки! Целуйте замороженный якорь, сухопутные крысы!

Бедный Адан… И глупый – и впрямь не догадывается о том, что знает даже попугай. О боги, да их наивность переходит все границы: песни какие-то поют… бодренькие… боевые… Мне их уже почти жаль…

Сдвоенный стук – метательные машины врага дали залп. Один снаряд зарывается в воду перед носом, второй под левым бортом. Наша баллиста отвечает с таким же нулевым результатом – меткость средневековых механизмов оставляет желать лучшего, к тому же условия стрельбы далеки от идеальных.

Мы не пытались маневрировать. Даже более того – на подходе спрятали весла, чтобы не пострадали наши гребцы, моля духов войны об одном: лишь бы враг не начал отступать. Странно, но и после этого демы ничего не заподозрили – продолжали сближаться с таким же энтузиазмом. Ведь даже любому сухопутному штатскому понятно – что-то здесь нечисто. Слишком уж легко добыча идет в руки, практически добровольно.

Этот Адан начинает меня разочаровывать. Похоже, Тук был прав – и впрямь неудачник. Потеряв три галеры, не бережет четвертой, да еще и чужую за собой в ловушку потащил.

Впоследствии я узнал, что старый пират прожил долгую и относительно удачную жизнь, ни разу не потерпев серьезного поражения. Та темная история с потерей трех кораблей действительно имела место, но произошло это не в бою, а из-за ошибки кормчего и некстати налетевшего шквала – галеры погибли на рифах. К тому же значительную часть экипажей тогда смогли спасти, и никто не поставил случившегося в вину Адану – просто не повезло.

Не было у него громких побед, но зато никогда не возвращался без добычи, пусть даже невпечатляющей. Не найдя на побережье приличных поселений, он пошел на соединение с Трисом после того, как получил запоздалое известие о результатах первого боя, – не всех гонцов разведчики перехватили. Демы опасались, что наше войско продолжит диверсии, и решили стянуть все силы в один кулак. Увидев нашу галеру, Адан легко опознал в ней корабль Бака, оставшийся на озере, а ведь в реке ему делать нечего. Пират решил, что мы сумели его захватить и теперь пытаемся удрать из Межгорья. Воображение нарисовало трюмы, набитые сокровищами, но действительность оказалась гораздо скромнее – если мы и были чем-то забиты, так это воинами.

У демов явное превосходство – имеется два корабля. Но команда ослаблена – Трис забрал у Адана четыре десятка воинов, а две с лишним сотни рабов не считаются.

У нас один корабль. Но невольников на веслах нет. Там бакайцы, не понаслышке знакомые с древнейшей морской профессией, и наиболее боеспособные бывшие рабы. Итого: двести двадцать решительно настроенных суровых парней.

Все же знания истории пригодились – я поступил с демами так, как в свое время поступили римляне с карфагенянами [14].

Основные потери мы понесли в перестрелке, предшествующей абордажу. Хоть и приказывал народу не высовываться, но некоторых серьезно задело болтами и снарядами баллист: пятеро были убиты или смертельно ранены.

Когда абордажные команды ринулись на нашу палубу, с двух сторон их встретили поднявшиеся шеренги отлично экипированных воинов и две лавины бойцов, вырывающихся из люков. Я строго-настрого приказывал сначала разобраться с левой галерой, обороняясь от воинов правой, чтобы потом и с ними покончить дружными усилиями. Но когда дошло до дела – все пошло прахом. Без малого двойное превосходство при схожей выучке и вооруженности, причем на стесненном пространстве, в условиях, когда лишь одна команда сплочена длительными тренировками и богатым боевым опытом…