Олег Быстров - Зрячий

Вот и сейчас Ева Мария никак не отреагировала на мое появление – на ее узком лице застыло отрешенное выражение, табачного цвета глаза смотрят даже не на господина директора, а куда-то за его спину, в угол кабинета. Внешний вид до крайности строг: черные блестящие волосы стянуты в тугой узел на затылке, полное отсутствие косметики и украшений. На рукаве форменного костюма логотип Экспертного отдела – всё тот же распахнутый глаз, глядящий на вас через увеличительное стекло.

Она всегда строга, холодна и неприступна. А жаль, порой мне хотелось, чтобы госпожа эксперт была чуть-чуть приветливее. Но куда нам! – обычный штатный оператор, да еще сирота без титула не ровня высокородной аристократке…

Я осторожно опустился в свободное кресло, отбрасывая бесполезные и даже вредные мысли.

Госпожа Сантос продолжала изучать угол кабинета.

Директор побарабанил длинными холеными пальцами по полированной столешнице.

– Я собрал вас здесь, дамы и господа… – Директор запнулся, по-видимому, вспомнив, что он не на расширенной конференции сотрудников. Иногда патрона заносит. При всём своем опыте и умении угадывать желания начальства – первейшая и необходимейшая черта для чиновника! – на собраниях и форумах он чувствует себя увереннее.

Но сейчас вид у него был действительно растерянный. Что-то его беспокоило, а ведь смутить господина Аусбиндера нелегко. Он начал руководить отделом задолго до моего прихода, повидал на своем посту всякого и был опытным управленцем. Но теперь директор, похоже, не знал, с чего начать. Подыскивал слова.

– Опустим вступление, – наконец стряхнул он нерешительность и хлопнул ладонями по столу. – Суть дела: клиент обратился с жалобой. Сбой в работе случился не у нас, в пятом подотделе, но вы помните – это наша территория. Жалоба пришла в региональное бюро, а оттуда ее перенаправили к нам. Ставится под вопрос работа оператора, его компетенция, есть реальная угроза судебного иска и материальных претензий…

Я молча слушал, пока не очень понимая, каким образом жалоба на оператора из подотдела касается меня. Сам пять лет трубил в провинции. Как правило, подотдел – это крохотный кабинет, где ведет прием зачастую один, редко два сенса. Структуры разбросаны по городам и весям, принимают на себя немалую нагрузку, но квалификация операторов там разная. При затруднениях они, как правило, направляют клиента в ближайший отдел, в чем и заключается принцип территориальной подчиненности. Но какова моя роль в предстоящем разборе жалобы?

– Неделю назад, – продолжал директор, – клиент обратился к оператору пятого подотдела по вопросу, связанному с выполнением профессиональных обязанностей. Проще говоря, просил помощи в карьерном продвижении. Служит он в какой-то небольшой конторе, названия которой я не запомнил. Что-то связанное с торговлей зерном, ничего секретного или ответственного в помине нет. Была проведена стандартная операция адаптации. Имеются отчеты оператора и записи его показаний, снятые экспертами. – Господин директор постучал сухим согнутым пальцем по кожаной папке с вытисненным золотом логотипом АСА.

Я продолжал недоумевать. Для работы с операторами подотделов есть эксперты регионального бюро, там же и региональная администрация, можно было разобраться на месте. Обычно так и делается, крайне редко регионалы передают дела на территорию, только когда отчетливо пахнет осложнениями… И при чем здесь Ева? Она сотрудник другого уровня, у куратора городского отдела свои обязанности… Кстати, госпожа эксперт пока не выразила отношения к происходящему ни единым движением.

Директор наконец заметил мое недоумение и смилостивился:

– Я вызвал вас, Мартин, как одного из наиболее грамотных и опытных операторов. И, конечно, вашего куратора от Экспертного отдела, таковы правила. Дело в том, что после проведения стандартной, заметьте, именно стандартной операции адаптации на службе у клиента ничего не изменилось. Никакого продвижения не состоялось. Вместо этого его жена, назовем ее пока мадам N, на следующий день после процедуры пришла в тот же подотдел, к тому же оператору с предложением адюльтера. Получив категорический отказ, женщина покинула подотдел, но появилась вновь на следующий день и возобновила свои притязания. Так продолжалось три дня подряд. Сейчас несчастная в приюте для душевнобольных, в состоянии полного помрачения рассудка, а супруг возлагает вину за происшествие на Агентство…