Анатолий Матвиенко - Нижняя Москва. Война на уничтожение

– Плевать. Хуже другое – зацепок нет.

– Целых две.

– И ты молчал? – Вероника зажгла сигарету и нервно затянулась.

– Нет, рапорт написал. Результат сама видишь, точнее, его отсутствие.

– Говори!

– Нет, дорогая. След давно остыл, поэтому никто никуда не спешит. Завтра суббота, приходи, вместе подумаем. А сейчас побудь одна, успокойся. Поплачь.

Он целомудренно чмокнул ее в брови и удалился.

Вероника переступила порог квартиры Артема собранная, с сухими глазами, в строгом темном костюме. Весь вид провозгласил: работаем.

– Итак, что ты накопал?

– Сначала кофе. Знаешь ли, служба у меня не мед, не высыпаюсь. – Уланов принес кофейник, чашки, сахар, вазочку с чем-то сладким, включил компьютер. – Присаживайся и рассказывай.

– Что?

– Зачем он гонял в Крым и тут же что-то отвозил наверх. Последний раз заехал к нам, в переход не отправился и вскоре был найден мертвым.

Она отхлебнула.

– Мне ничего не рассказывал.

– Откуда столько денег на поездки? Ты ему спецпропуск не оформляла?

– Нет. Честно – не знаю.

– Надо проверить его вещи. Может, он оставил какую-то дрянь, что должен был везти наверх?

Вероника затянулась. После смерти отца она курила весьма часто. Артем, наоборот, пытался бросить. В принципе одно заклятие – и физиологической тяги нет. Но сигарету помнят пальцы и губы, против этого нет чар. Нужно самому.

– В его квартире искала полиция. Перечень найденного у меня. Я сама перерыла повторно. Ничего подозрительнее «Стиморола» не нашли.

– У тебя он ничего на хранение не оставлял?

– Нет. Месяца три у меня не был.

Артем пересек комнату из угла в угол.

– Варианты про тайный схрон не для него. Слушай, он же сюда заглядывал. Давай просканируем квартиру по отпечаткам его ауры.

Вероника затянулась последний раз и затушила бычок.

– Обожди. Ты для него чужой. Он если и прятал, то только в моем.

Большой ящик в комоде явил несколько коробок и пакетов. Трусики, прокладки, ночнушка, домашние босоножки, халат, косметическая мелочь. Когда они встречались чаще, это все нужно было. Артем из вежливости не лазил туда никогда. Электронных или магических устройств нет – и ладно. А то записали бы звуки эротической сцены, случившейся в отсутствие Вероники.

– Узнаешь? – спросила она.

– Впервые вижу.

Маленькая черная статуэтка какого-то языческого божка, не из русского пантеона. Магии ни капли. Едва уловимый отпечаток ауры профессора – он последний брал ее в руки. Такое точно не тормознут в переходе.

Женские пальцы тщательно ощупали странный предмет, повернули верхнюю часть. Внутри безделушки спрятана запаянная ампула с сине-зеленой коллоидной массой.

– Пиши протокол изъятия, дорогая. И в понедельник на экспертизу. Вторую версию рассказывать?

– Потом. Если честно, мысль, что отец возил неведомым заказчикам какое-то подозрительное вещество, получал хорошие деньги и погиб из-за этого, прошибает меня насквозь. Он же такой добрый, правильный был. Во что вляпался?

Она вздохнула, обернула ампулу полиэтиленом и спрятала в сумочку.

– Плохо мне. Обними меня, что ли.

Но на ночь не осталась. Когда вечером вышли из подъезда к такси, их окружило сразу четверо, без личной магии, но с амулетами. Двое – татарского типа, с ними два мутанта породы эсиров, что сразу насторожило Артема. После серии инцидентов в Тайной Москве разрешено находиться только эйши.

– Мы ничего вам не сделаем. Нам нужна лишь маленькая черная вещь, вы знаете какая.

Уланов даже не стал разыгрывать сцену: о чем вы, да мы вообще не в курсе. Он взял четверку в фокус заготовленного заклинания и задал единственный вопрос:

– А если не отдам и убью вас?

– Тогда за черной вещью придут другие. Много и сильные, – фаталистически ответил татарин, не пытаясь изображать крутого и непобедимого.

Очевидно, пешка, не знает, для чего ампула. Ну, хоть что-то. А с многими сильными потолкуем в другой раз.

Парализующее заклятие в сотни килоджоулей смяло амулетную защиту, как туалетную бумагу.

– Отпусти такси. Тебе придется ночевать у меня.

Пока Вероника расплачивалась с таксистом, Артем аккуратно прострелил лбы обоим мутантам, снес под ноль наложенные на крымчан заклинания, проверил одежду и зубы на предмет отравы, потом спеленал обоих и снял паралич.

– Не представляешь, гяур, против чего выступил.

– Наверно, мне объяснят потом.

К моменту, когда скрипнули шины сразу трех авто – эсбэшной и армейской контрразведки, – оба татарина скончались. Ни магии, ни следов насильственной смерти. Устали жить и умерли.